В помощь школьнику. Лирика Пастернака: основные темы и черты Важнейшие художественные особенности лирики пастернака

Введение.

§1. Общее положение.

Объектом исследования данной работы является творчество Бориса Леонидовича Пастернака, её предметом – любовная лирика поэта.

Цель исследования – выявление эволюции концепции любви в лирике Б. Пастернака.

Из цели вытекают следующие задачи:

Определить жизненные и творческие истоки любовной тематики в лирике поэта.

Выявить эволюцию концепции любви в лирике Б. Пастернака.

Определить своеобразие художественного воплощения концепции любви в лирике поэта.

При написании были использованы следующие методы:

Аспектный, позволяющий выявить эволюцию темы.

Структурный, показывающий художественную специфику решения темы.

Актуальность работы определяется малоизученностью исследуемого материала.

Практическая значимость работы. Исследование может быть использовано на уроках литературы в школе.

Структура. Работа состоит из введения, двух глав и заключения. Во введении даются общие положения работы и обзор критической литературы. В первой главе «Истоки любовной тематики» рассматриваются биографические основы любовной лирики, исследуются творческие истоки поэтики Б. Пастернака. Во второй главе «Любовь и поэзия» освещается зрелый и поздний периоды любовной лирики поэта, анализируются наиболее показательные стихотворения. В заключении даются выводы по двум главам.

§2.Общий обзор критической литературы.

При написании данного исследования мы опирались на имеющиеся литературоведческие источники. Их можно разделить по четырём основным направлениям:

Биографическое. Биографией поэта её связью с творчеством занимались: З. Масленникова , Г. Айгн , В. Рыбаков, Л.А.Озеров .

Философское. Философским аспектом поэзии Б. Пастернака занимались: И. Ф. Овчинников , Г. Айгн , В. Альфонсов.

Исследование художественной системы лирики Б.Пастернака. Поэтику исследовали: В. Альфонсов, Жолковский , И.Кунин , И.Каплан, Л.А.Озеров , В.Никитаева , Гаспаров , Баевский , Н. Шанский .

Методическое. Методикой преподавания лирики Б. Пастернака в школе занимались: С. Страшнов , А.В.Леденев , М.Г.Павловец, Т.В.Павловец .

В работе В. Альфонсова «Поэзия Бориса Пастернака» рассматривается несколько направлений: тематические, стилистические и языковые особенности, в этом исследовании затронуты почти все стихотворные сборники поэта. В статье «Книга книг Пастернака: о книге стихов «Сестры моей жизни» А. Жолковский затрагивает тематику и языковые особенности этого сборника. Статья Кунина И.Ф. «Как читать ранние стихи Пастернака» рассматривает стилистику стихотворений и их языковые особенности. Статья И. Каплана «Жемчужины поэзии Б.Л. Пастернака», где рассматриваются два лучших, по мнению автора работы, стихотворения «Гамлет» и «Свидание».

Также мы использовали работы, которые имеют биографическое направление. Это, например книга З. Масленниковой «Портрет Бориса Пастернака», где автор описывает свои встречи, разговоры с поэтом.

В статье Г. Айгна «Обыденность чуда» повествуется биография писателя, а также описаны встречи с Борисом Леонидовичем. В своей статье «От философии к поэзии» Н.Ф. Овчинников затрагивает биографию писателя, а также рассматривает философский аспект поэзии Б. Пастернака.

В статье Страшнова С. «Явление тайны. К урокам по творчеству Б. Пастернака» даются рекомендации, методика проведения уроков по творчеству поэта.

Однако целостной картины эволюции концепции любви в лирики Б.Л.Пастернака мы не нашли. Наше исследование является попыткой закрыть это белое пятно отечественного литературоведения.

Глава 1. Истоки любовной тематики.

§ 1. Истоки художественной системы Б.Пастернака.

Борис Пастернак родился в семье интеллигентов. Отец - академик живописи Л. Пастернак. Мать – известная пианистка Р.И.Кауфман. В юности перед Борисом Леонидовичем встал выбор, кем быть, он мог стать музыкантом, художником, философом, но им будет избран путь поэта, путь на котором, как он сам потом скажет «строчки с кровью убивают» . Но Пастернак не забывает ни философии, ни музыки, ни живописи – они присутствуют в его стихах. Эти приоритеты определились в ведущих течениях литературы начала 20 века – символизме, ориентировавшемся на музыку, и футуризме, раньше всего зародившемся в живописи.

Пастернак вступал в поэзию в составе футуристической группы «Центрифуга», но испытывал к тому же сильнейшее влияние Блока и Белого. Отсюда его необычность на фоне и тех и других.

Пастернака не без основания называют романтиком, хотя он на протяжении всей своей жизни настаивал на реалистичности творчества. Поэт считал, что реализм это не направление, а сама природа искусств и недолюбливал романтизм с его тягой к сверхчеловеческому искусственному, а не естественному человеческому.

Единство мира у Пастернака это не только идея или эстетический принцип, но и атмосфера его произведений. Мир, в понимании и ощущении поэта, живой, и воспринимается он целостно, однако он преображается на волне чувств.

При очевидном стремлении раствориться в жизни поэт, тем не менее, на дух не принимает общих мест, везде, даже в переводах он – творец, он – новатор, но не только в средствах выражения, но и в оригинальном образе мира – мира, увиденного и впервые открытого силою любви.

Любимая – жуть! Когда любит поэт.

Влюбляется Бог неприкаянный

И хаос опять выползает на свет,

Как во времена ископаемых…

1917.

В любви высшим критерием является детскость. Детская открытость, свобода непринуждённость, да и не только в любви, но и само его отношение к миру по-детски непосредственно.

В статье «Обыденность чуда» Г. Айгн пишет: «Борис Леонидович, на мой взгляд, обладал гениальной способностью очаровываться – быть очарованным в любую минуту: падающим листом, встретившись во время прогулки с ребёнком, хмурым дождём, любым собеседником, как он сам говорил «всем-всем» жизнью, вселенной, собственным поэтическим миротвореньем».

Мы попытаемся дать общую периодизацию творчества поэта, выбрав в качестве её критерия, эволюцию художественного метода.

Ранний период 1913 – 1930 г. Он характеризуется влиянием символизма и футуризма.

Зрелый период 1930 – 1940 г. В этом периоде только намечается реалистический принцип видения мира.

Поздний период. Вторая половина 40-х годов – 1960 г. Произведения этого периода являются реалистическими.

В 1913 году вышел первый сборник стихотворений «Близнец в тучах» . Критика восприняла его скептически, большинство поэтов упрекали его в переусложнённости образов. Да и сам Пастернак в разговоре с Зоей Масленниковой так говорит о своём сборнике «Если была бы возможность, я бы уничтожил почти всё, что написал до 40-го года. А «Близнец в тучах» - желторотые стихи, выспренние и беспомощные. Только тогдашнее невежество в поэзии привело к тому, чтобы они были напечатаны ».

Спустя три года вышел ещё один сборник, который назывался «Поверх барьеров» . Его название можно считать определением метода поэта. Это и объективный тематизм, и мгновенно рисующая движение живопись.

«Сестра моя жизнь» была третьей книгой стихотворений Б.Пастернака, но первой принесшей ему бесспорное признание. Книга была написана летом 1917 года, но издана лишь в 1922году. После её выхода поэта стали называть живым классиком. По мнению Жолковского, цикл был назван так, потому что заглавие восходит к любимому Пастернаком стихотворению Верлена из книги «Мудрость» со строчкой, которая переводится так: «Жизнь не красива, но всё же она твоя сестра». Сборник посвящён М.Ю.Лермонтову, причём не его памяти, а как живому человеку.

«Первое моё движение, стерпев её всю: от первого удара до последнего - руки настежь, так чтобы все суставы хрустнули – ливень: всё небо на голову отвесом, ливень впрямь, ливень вкось – сквозь сквозняк, спор световых лучей и дождевых – ты ни при чём: раз уж попал – расти световой ливень,» - таково впечатление М.Цветаевой о сборнике «Сестра моя жизнь».

Сам поэт в письме Асееву писал «Я одно время серьёзно подумываю выпустить её анонимно, она лучше и выше меня».

В цикле есть образы, которые не остаются в рамках мелькающих картинок, а развиваются, трансформируются в многозначные символы. Поэт стремится выйти за оболочку реалий в пространство смыслов.

Ранние стихи Пастернака несут на себе влияние символизма, но поздняя лирика освобождается от ненужных туманностей. Он избегает изобретать новые средства выразительности, предпочитает редкие слова, малоупотребительные грамматические формы, пренебрегаемые стиховые конструкции. Поэт вносит в стихотворения лексику разных профессий, жаргон, просторечия, любит лексику архаическую, экспрессивную. Заметное место в его языке занимают фразеологизмы и различного рода гиперболы. В ранней лирике Борис Леонидович предпочитает символы, оксюмороны, тайнопись, в поздней - метафоры и эпитеты. Это связано с влиянием в ранней лирике символизма, а в поздней поэт приходит к реалистическому принципу изображения действительности. Пастернак любит нарушать синтаксические правильности, это связано с влиянием футуризма.

Согласно Пастернаку идеальный троп основан на сходстве и на смежности; идеальная любовь – это любовь к чуждой женщине, которая становится тебе сестрой, идеальный сюжет – это цепочка случайностей.

О цикле «Сестра моя жизнь» Осип Мандельштам пишет: «Книга «Сестра моя жизнь» представляется мне сборником прекрасных упражнений дыханья: каждый раз голос ставится по-новому, каждый раз иначе регулируется дыхательный аппарат».

У раннего Пастернака звуковая организация стиха становится иногда главенствующей, что приводит к ослаблению наглядности. Эта черта символизма, служащая для создания определённого настроения. В таких случаях поэт полагается на работу воображения читателя, который мгновенно «дорисует всё остальное».

Пастернака называют элитным поэтом, очень трудным для понимания и это связано с влиянием символизма, футуризма иногда даже импрессионизма.

Его произведения рассчитаны на интеллектуальных, глубоко чувствующих читателей.

§2. Ранний этап лирики Б. Пастернака.

Все любовные стихотворения сборника «Сестра моя жизнь» были посвящены Елене Виноград, которую он встретил летом 1917 года. Мы разберём стихотворение «Елене» , название которого – имя возлюбленной.

Капает дождь. Лирический герой размышляет, склонившись над спящей возлюбленной. В этом стихотворении имя любимой поэт отражает в многочисленных мифологических и литературных зеркалах. Он напоминает читателю греческий миф о Елене Прекрасной, из-за красоты которой началась Троянская война, и о второй части «Фауста», где Елена - действующее лицо, и в то же время идёт упоминание героинь Шекспира.

«Фауста, что ли, Гамлета ли…»

Вообще обращение к уже известным книжным образам – приём символистов, т.к. их не нужно полностью раскрывать, читатель уже должен быть подготовлен, за ним закреплён шлейф определённых ассоциаций.

Здесь Пастернак как бы связывает воедино многочисленные образные линии своей книги. И в других стихотворениях этого цикла Пастернак обращается к образам английской литературы. Например, к Дездемоне и Офелии в стихотворении «Уроки английского»

Причём здесь они являются символами чистоты, силы и любви. Героини эти изображены не английскими холодными и средневековыми, а живыми, полными эмоций, причём чем-то приближенными к российским. Они соединены с природой. «По иве, иве разрыдалась», «Как в бурю стебли с сеновала».

С какими канула трофеями?

С охапкой верб и чистотела.

Именно поэтому в стихотворении «Елене» упоминается имя Офелии, символ чистоты, любви.

Луг дружил с замашкой

Фауста, что ли Гамлета ли

Обегал ромашкой,

Стебли по ногам летали.

По началу смысл строфы совершенно не понятен, почему «луг дружил с замашкой». Сложная составная рифма позволяет опираться не на внешнее сходство с героями зарубежной литературы, а на их внутреннее сходство – подлинность природы и высших проявлений гения. В этом состоит дружба луга с «замашкой» с замыслом, с размахом чувств, высшей правдивостью.

Оставляется в стороне впечатления от ходьбы по высокому лугу, когда с каждым шагом разлетаются стебли цветов.

Нужно не забывать, что это стихотворение написано под влиянием символизма, поэтому оно очень запутано и субъективно. Описывая свои чувства, поэту важно, какие чувства возникают у читателей.

У Пастернака синтаксис, по мнению О.Мандельштама «убеждённого собеседника», который убеждённо что-то доказывает. Такой синтаксис мы видим в этом стихотворении. Он убеждает нас в том, что любовь преображает, заставляет жить, вдохновляет.

Разве просит арум

У болота милостыни?

Ночи дышат даром

Тропиками гнилостными.

Пастернак предпочитал не родовые, а видовые понятия, т.е. единичные, поэтому его стихи пестрят названиями, и этим опять подчёркивается индивидуальность, а не нечто общее. В нашем произведении мы встречаем названия трав, цветов и это указывает на сближение с духом природы, стремление к естественности.

В восьмом катрене мы видим некий холодный, мраморный, царственный образ.

Думал, - Трои б век ей,

Горьких губ изгиб целуя:

Были дивны веки

Царственные, гипсовые.

Но в следующей же строфе, этот образ рушится – она живая, прекрасная – это доказывает определение «пульсирующий висок» и само обращение:

Спи, царица Спарты

Рано ещё, сыро ещё.

Оно полно нежности, любви, но всё-таки возлюбленная - «царица».

Горе не на шутку

Разыгралось, навеселе.

Одному с ним жутко.

Сбеситься, - управиться ли?

Глагол «разыгралось» применим больше к словам «буря», «метель», «гроза». Т.е. горе становиться неким стихийным явлением, с которым один герой не справиться только вместе с ней, он всё преодолеет.

Аллитерация звука [л] придаёт стихотворению какую-то мелодичность, нежность, перелив.

Два последних стиха:

Пусть судьба положит

Матерью ли мачехой ли.

Их можно объяснить благодаря стихотворению М. Цветаевой, с которой поэт переписывался, и чьё творчество высоко ценил, «Мой милый, что тебе я сделала».

Не мать, а мачеха любовь:

Не ждите ни суда, ни милости.

В нашем стихотворении герой стоит перед вопросом «Что принесёт ему любовь, и какой она будет?». Здесь чувствуется некая незавершённость, т.к. герой сам не знает, что будет дальше он лишь стоит на пороге в нечто непознанное, но сейчас его переполняют чувства к возлюбленной «царице».

Следующее произведение «Не трогать» также посвящено Елене Виноград и также входит в цикл «Сестра моя жизнь».

Стихотворение очень динамично и напоминает некую картину, написанную разными красками, это передаётся разностопным ямбом и малым употреблением глаголов- сказуемых.

Первый катрен повествует о встрече лирического героя с возлюбленной, со своими бедами и удачами. Душа не береглась, она влюбилась, и в голове мелькают, как бы в красках и пятнах её черты.

«И память – в пятнах икр, и щёк, и губ, и глаз».

Во втором катрене поэт сравнивает возлюбленную со своими удачами и бедами. И здесь же появляется белый цвет, который несколько раз повторяется дальше. Белый цвет – цвет чистоты, которую несёт любимая, в этом же катрене встречается ещё один свет «пожелтелый». Жёлтый цвет – цвет болезни, пошлости.

Что пожелтелый белый свет

С тобой – белей белил.

«Пожелтелый белый свет» - это каламбур, белый свет – это окружающий лирического героя мир, т.е. «пожелтелый» мир. Причём мир пошлый, болезненно грязный. Поэт употребляет специально определение «белый» для того, чтобы подчеркнуть тот свет, ту чистоту, которую приносит в его жизнь любимая, благодаря ей всё становится белее.

В этом стихотворении очень ярка звукопись, аллитерация звука [б] придаёт произведению большую ритмичность, а аллитерация [л] – музыкальность.

В третьем катрене повторяется та же мысль: любовь, возлюбленная очищают, но уже не мир, а «мглу» самого героя.

И мгла моя, мой друг, божусь

Он станет как-нибудь

Белей чем бред, чем абажур, Чем белый бинт на лбу!

Метафора «белей, чем бред» очень интересна. Бред – это слова, произнесенные бессознательно, то есть слова - «крик души». В этом стихотворении изображение предметное, мир окружающий лирического героя предметен, что связано с влиянием футуризма.

Любовь преображает, очищает героя и весь мир. Возлюбленная для него всё, благодаря ней жизнь становится прекрасней.

В стихотворении «Сестра моя жизнь» лирический герой испытывает восхищение разливом жизни, но он не понят «людьми в брелоках», о которых жизнь разбилась весенним дождём. «Люди в брелоках» - это люди, живущие серо, однообразно, не видящие прекрасного, не ценящие его. Образ возлюбленной очень важен здесь в понимании психологического состояния лирического героя, для которого последние минуты в вагоне поезда, везущего его к любимой, становятся тягостными. Он с нетерпением ждёт встречи, и потому «поездов расписанье» «грандиозней святого писанья». Грандиозность чтения расписаний – это гипербола, она вытекает из сильных впечатлений, которые ожидают героя на месте встречи.

В произведении есть элемент портрета возлюбленной – это «лиловые глаза», герой во время дождя представляет любимую, но вдруг сверкает гроза, которая и делает её глаза лиловыми.

Что только нарвется, разлаявшись, тормоз

На мирных сельчан в захолустном вине…

«Разлаявшись, тормоз» - это олицетворение, позволяющее также понять состояние героя, он ждёт с нетерпением встречи, а остановка поезда тянет время.

На этой платформе её нет, «И солнце, садясь, соболезнует мне».

И в третий, плеснув, уплывает звоночек

Сплошным извиненьем…

Эти олицетворения подчёркивают связь героя, его состояния с природой, с предметным миром, все они переживают вместе с ним.

Всё успокаивается и засыпает, но не спит сердце героя, оно рвётся к возлюбленной.

Тем часом как сердце, плеща по площадкам

Вагонными дверцами сыплет в степи.

Размер этого стихотворения четырёхстопный амфибрахий, который передает прерывистость дыхания, а отсюда и напряжение героя. В первых четырёх строфах аллитерация звуков [р] и [з] передают рокот грома, грозы, а звон передаёт движение поезда. В последних строфах, где герой грустит аллитерация звука [л] передаёт нежность, мелодичность.

Любовь, природа могут пробудить героя, заставить его чувствовать, переживать, но они никогда не пробудят «людей в брелоках», которые «брюзгливы и вежливо жалят», этот оксюморон подчёркивает лицемерие бесчувственных людей.

В стихотворении дано описание весны, её запаха (пахнет сырой резедой), которое тоже придаёт определённое настроение, весна – это пробуждение жизни, природы её расцвет, как и любовь.

Таким образом, в этом сборнике любовь для Пастернака – это вся жизнь с её радостями и неудачами, возлюбленная – царица, которая помогает раскрыться герою, она своими чувствами очищает всё окружающее.

Сборник «Сестра моя жизнь» написан под влиянием символизма, поэтому при анализе этих стихотворений важны ощущения, чувства, которые испытывает при чтении читатель, символ многозначен, произведения субъективны, каждый должен прочувствовать и понять по-своему. Для символистов важна интуиция, нечто подсознательное, скрытое внутри человека. Также в стихотворениях этого периода поэтом подчёркивается предметность мира – это черта футуризма.

Также следует обратить внимание на звукопись, которая играет огромную роль в лирике Б.Л.Пастернака, т.к. за каждым звуком стоит свой символ, каждый звук что-то значит.

Стихи, вошедшие в книгу «Темы и вариации» , сборник был издан в 1923 г., примыкают к «Сестре», а некоторые писались одновременно с ней, но являют новый этап, отчасти даже полемичный по отношению к «Сестре».

«Темы и вариации» напряженнее и драматичнее уже тем, что включают ситуации, отпавшие от нормы, это закреплено в самих названиях циклов – «Болезнь», «Разрыв». Революционная эпоха здесь прочувствованна в сломах, катаклизмах, связь поэта с нею объективно сложнее, противоречивее, чем в «Сестре».

Марина Цветаева, сравнивая эти две книги, писала Пастернаку «Ваша книга-ожог. Та, ливень, а эта - ожог: мне больно было, и я не дула».

«Темы и вариации», действительно, самая экспрессивная книга Пастернака. И это экспрессивное начало позволяет увидеть глубокий психологизм лирики данного периода.

Цикл «Разрыв» в этом отношении новое слово в любовной лирике Пастернака. Он необычен самим поворотом любовной темы – любовь - боль, болезнь. Такое видение любви связано с биографическим аспектом - разрывом отношений с Еленой Виноград.

Цикл содержит образцы предельной точности в раскрытии психологического состояний не только «его», но и «её» - обидчицы -любимой.

Разочаровалась? Ты думал – в мире нам

Расстаться за реквием лебединым?

В расчёте на горе, зрачками расширенными

В слезах примеряла их непобедимость…

В этот цикл входят стихотворения: «О, ангел залгавшийся», «О, стыд ты в тягость мне», «От тебя все мысли отвлеку», «Разочаровалась…».

В этом цикле идёт чередование стихотворений двух родов различных по тональности и структурным принципам. В начале идут стихотворения, акцентированные на теме собственно разрыва (чувства тоски, обиды; упрёки), затем группа стихотворений – любовные признания, призывы, обращённые возлюбленной.

Рассмотрим самое первое стихотворение цикла «О, ангел залгавшийся» . Произведение относится собственно к теме разрыва. Лирический герой чувствует обиду, досаду, тоску. Стихотворение эмоционально очень напряженно, о чём свидетельствует большое количество восклицательных знаков.

Своеобразно обращение к любимой, которое повторяет дважды этот эпитет: «О, ангел залгавшийся,» - в какой-то мере это обращение можно назвать оксюмороном. Уже в нём видно психологическое состояние лирического героя, он всё ещё любит её и поэтому называет ангелом, но в тоже время недоумевает, отсюда определение «залгавшийся».

Следующие две строки опять говорят и о любви, и о боли.

Последний стих первой строфы стоит особняком потому, что не имеет рифмы (рифма холостая) и написан трёхстопным амфибрахием, остальные -четырёхстопным.

«О горе, о горе в проказе» - эта строка является кульминационной. Проказа - нательное заболевание – физическая боль, горе – душевная боль, внутреннее состояние. Таким образом, для героя разрыв – это трагедия всей его жизни, он испытывает сильную боль, причём как физическую, так и духовную. Может быть, поэтому на протяжении всего стихотворения встречаются слова одной семантической группы, связанные с болезнью. Так, например: «в проказе», «зараженная», «экзема», «болезнь нательная». Отсюда вывод, что любовь для поэта это - боль, болезнь.

Следующая секстема – это упрёк любимой.

О, ангел залгавшийся, - нет, не смертельно

Страданье, что сердце, что сердце в экземе!

Но что же ты душу болезнью нательной

Даришь на прощанье? Зачем же бесцельно

Целуешь, как капли дождя, и как время,

Смеясь, убиваешь, за всех перед всеми.

«Страданье, что сердце, что сердце в экземе» - опять боль физическая – экзема, «что сердце в экземе» - боль душевная, причём существительное «сердце» в этом стихе повторяется дважды, а в конце строки стоит восклицательный знак, что свидетельствует о том, что намного больнее от разрыва не телу, а сердцу, то есть душевная боль тяжелее.

Её поцелуй сравнивается с каплями дождя, так как он такой же холодный и быстрый. Сама возлюбленная сравнивается со временем, которое жестоко «убивает за всех перед всеми». То есть разрыв для героя – смерть, любовь – болезнь, боль, а сама любимая - жестокий, залгавшийся ангел.

Здесь ещё видно влияние символизма. Большую роль играет звукопись – аллитерация звуков [р] и [з], которые передают напряжённость, какой-то рокот. В стихотворении нет чёткого образа возлюбленной, зато есть игра со значениями слов, тайнопись, а также субъективная передача чувств.

Вообще в отличие от футуристов, в группе которых он состоял, новаторство поэта не связано с разрушением традиционных размеров, строф и обессмысливанием слов, напротив Пастернак стремится в традиционной поэтической системе найти те грани, которые не были до него разработаны, стремится придать старым формам новое содержание.

Мы сказали, что в цикле помимо стихотворений, акцентированных на собственно теме разрыва, есть и другая группа стихотворений – это признания и призывы к любимой и к жизни. Они восстанавливают мир в его объёме, пластике, звучании.

Для сравнения возьмём стихотворение «Заплети этот ливень… » .

Оно очень отличается от предыдущего самим настроением, которое передаётся определённой энергией ритма. Это разностопный анапест, благодаря которому стихотворение звучит как-то пульсирующее, то размеренно, почти слитно, то толчок за толчком, это видно в удлинённых строках третьей и восьмой: «Отбивай ликованье! На волю! Лови их ведь в бешенной этой лапте», «И ласкались раскатами рога и треском деревьев, копыт и когтей», то есть неравномерно, по нарастающей.

Стоит заострить внимание на звуковой форме произведения. Дело в том, что его ритм очень энергичный, но его нельзя назвать резким, так как мелодичность, плавность передаёт аллитерация звука [л]. Обращение к любимой совершенно другой тональности, нежели в предыдущем стихотворении. Здесь нет упрёка, обиды, лишь восхищение, которое передаётся большим количеством восклицательных знаков.

Но всё равно за счёт ритма передаётся напряжение лирического героя, и последний стих: «О, на волю! На волю – как те!» - показывает желание героя вырваться, освободиться, избавиться от боли.

Рассмотрим последнее стихотворение из цикла «Разрыв» «Рояль дрожащий пену с губ оближет.» . В нём большое место уделено музыке, которая становиться темой, и здесь, на тематическом уровне утверждается её гармонизирующая роль. Образ рояля – это олицетворение, рояль – животное, рояль – человек. Оно передаёт какую – то напряжённость, даже хаотичность.

Рояль дрожащий пену с губ оближет.

Тебя сорвёт, подкосит этот бред.

Ты скажешь: - милый! – Нет, вскричу я, - нет.

При музыке?! – Но можно ли быть ближе,

Чем в полутьме, аккорды, как дневник,

Меча в камин комплектами погодно?

[ 1, ст.86]

В этих стихах видно, что музыка и разделяет, и сближает героев. При музыке неуместны житейские объяснения, но в тоже время сама она проникнута напряжением жизни, на это указывает эвфемизм, употреблённый поэтом, музыка – «бред», и она же разрешает это напряжение.

Сравнение «аккорды, как дневник» подчёркивает близость музыки и внутреннего мира человека. Состояния лирического героя также характеризует его действие: «Меча в камин комплектами погодно». В дневнике обычно описана вся жизнь, прошлое. Аккорды – дневник, то есть музыка – жизнь. А значит сжигание в камине аккордов – есть прощание с прошлой жизнью.

О пониманье дивное, кивни,

Кивни, и изумишься! – ты свободна.

Краткое прилагательное «свободна» относиться к героине, но становиться опорным для целого стихотворения, значит история отношений героев «досказана» до конца.

Последний катрен этого стихотворения в целом является и заключительным для всего цикла.

Я не держу. Иди, благотвори,

Ступай к другим. Уже написан Вертер,

А в наши дни и воздух пахнет смертью:

Открыть окно, что жилы отворить.

[ 1, ст.86]

Первые два стиха обращены любимой, лирический герой отпускает её, напоминая о трагической любви Вертера, что ещё раз доказывает разрыв – смерть, любовь – болезнь и боль.

Но последние две строки относятся к пастернаковской действительности.

Это пример, по мнению В. Альфонсова, «…вторжения эпохи, современности в субъективную лирическую ситуацию». Но это не переход от одной теме к другой - это расширение темы, идущей изнутри. «Выход в общее – считает Альфонсов – всегда исцеление, в данном случае от «нательной болезни».

Таким образом, в финале этого стихотворения мы видим смирение, лирический герой отпускает возлюбленную.

Равновесие в цикле «Разрыв» достигается путём смены темпа, чередованием стихотворений двух настроений, различных по тональности.

В стихотворениях, акцентированных на теме разрыва, любовь – это болезнь, обман, сам разрыв – смерть, возлюбленная - «залгавшийся ангел».

Вторая группа – это стихотворения – любовные признания, призывы, обращения к любимой, в них также чувствуется большое напряжение, боль в душе героя – это достигается за счёт ритма, постановок знаков препинания, а также тропов и фигур. В последнем катрене цикла лирический герой приходит к смирению и отпускает возлюбленную.

Если же говорить в целом о сборнике «Темы и вариации», то следует сказать, что любовь здесь рассматривается как болезнь, разочарование.

В этом сборнике нет внутренней слитности «Сестры…», но он полон эмоций, напряжённости экспрессивных чувств.

В сборнике ещё чувствуется влияние символизма и футуризма. Это разнонаправленная книга, но в ней очень ёмко, точно и ярко передаются психологические характеристики.

Глава 2. Любовь и поэзия.

§1.Зрелый период в лирике Б.Л.Пастернака.

Через семь лет в 1930-1931 году был написан сборник «Второе рождение».

Эта книга очень сильно отличается от предыдущих, по мнению многих исследователей творчества Б.Л.Пастернака в этом цикле уже намечается реалистический принцип видения нового мира. Если ранняя лирика несла на себе влияние символизма, то более поздняя освобождается от этих туманностей. Само название сборника говорит за себя «Второе рождение».

Нравственный и психологический смысл темы этой книги не в замене прожитой жизни на какую-то другую, а в воскресении для жизни после «изнуренья». Поэт открывает здесь жизнь заново, в новом качестве, а это значит вернуться к жизни и взглянуть ей в лицо.

Любовная лирика «Второго рождения» связана с конкретным биографическим фактом. Дело в том, что в это время происходит большая перемена в личной жизни поэта – разрушение его семьи, сложившейся в 1922 году, когда поэт женился на художнице Евгении Владимировне Лурье, и начало новой, с Зинаидой Николаевной Нейгауз.

Анна Ахматова сказала так о любовной лирике этого периода и о сборнике так: «Он там уговаривает жену не огорчаться по поводу того, что он её бросил и всё это как-то неуверенно…» .

К примеру, стихотворение «Не волнуйся, не плачь, не труди» , посвящено бывшей жене, в нём поэт говорит о том, что она для него друг и опора и что их любовь была «обоюдным обманом».

Ситуация «с двумя женщинами» во «Втором рождении» претворяется в образ изначально драматичной и вечно спасительной любви.

И естественно с приходом новой любви, возникает полновесное слово, но всё о том же, лишь по-новому произнесённое.

Рассмотрим стихотворение «Красавица моя, вся стать» .

Общий тон этого произведения какой-то доверительный, разговорный. Само обращение к любимой напоминает песенный зачин.

Красавица моя, вся стать,

Вся суть твоя мне по сердцу.

Всё в ней, она сама прекрасны и вдохновляют поэта.

Всё рвётся музыкою стать,

И всё на рифму проситься.

Существительное «рифма» встречается очень часто, давайте проследим за ним.

И рифма не вторенье строк,

А гардеробный номерок,

Талон на место у колонн

В загробный гул, корней и лон.

Рифма сравнивается с «гардеробным номерком», это не просто «вторенье строк». Ведь театр начинается с гардероба, а рифма – это гардеробный номерок, который и открывает дверь в жизнь, ведь театр – это жизнь.

Здесь же появляется образ музыки эпитет «загробный гул» имеет двоякое значение, возможно – это «гул» оркестра, настраивающего инструменты, толи это гул самого стихотворения, так как стих рокочет и переливается с помощью аллитерации звуков [р], [л], [н]. Рифма вводит в нечто таинственное и прекрасное.

Следующие строфы:

И в рифмах дышит та любовь,

Что тут с трудом выноситься,

Перед которым хмурят бровь

И морщат переносицу.

И рифма не вторенье строк,

А вход и пропуск за порог

Чтоб сдать как плащ за бляшкою,

Болезни тягость тяжкую,

Болезнь огласки и греха

За громкой бляшкою стиха.

Олицетворение «в рифмах дышит любовь» говорит о том, что не рифмы складываются в стихотворения о любви, а сами они пронизаны любовью, это чувство во всём, олицетворение передаёт восторг лирического героя.

В секстете опять повторяется строка «и рифма не вторенье строк», то есть не стихи диктуют выбор рифмы, а сама жизнь. Здесь также повторяется мысль третьей строфы, но на этот раз рифма не номерок, а «вход и пропуск за порог», вход в новую жизнь полную любви, и за этим порогом останутся прежние тягости, болезни. И в этой строфе о житейских тягостях, о боли сменяется звуковая окраска аллитерация звуков [ш], [г], [к], [х], к тому же «бляшкою – тяжкою» - это единственный в стихотворении случай парной дактилической рифмы, затормаживающий разбег стиха, создающий ритмическую заминку. В общем же в произведении рифмовка опоясывающая, то есть перед нами появляется некое ожидание рифмы, что придаёт стихотворению эмоциональное напряжение.

Предпоследняя строфа:

Красавица моя, вся суть,

Вся стать твоя, красавица,

Спирает грудь и тянет в путь

И тянет петь и – нравится.

Этот катрен показывает нам новое чувство, зародившееся у лирического героя, его вдохновение и желание жить. Повтор и выделение существительного «красавица», а также постановка тире перед глаголом «нравится» подчёркивают эмоциональный восторг героя, его восхищение пред возлюбленной.

Первая и предпоследняя строфы, казалось бы, создают кольцевую композицию, показывая нам, внутреннее состояние лирического героя, но Пастернак не может так закончить стихотворение. Не может слово «нравится», повисшее отдельно, через тире, быть концовкой. Это лишь разбег для решающего слова:

Тебе молился Поликлет.

Твои законы изданы.

Твои законы в далях лет.

Ты мне знакома издавна.

Поликлет – это древнегреческий скульптор, теоретик искусства второй половины пятого века до н.э., именно им был создан цифровой закон идеальных пропорциональных соотношений человеческого тела. Таким образом, благодаря использованию имени Поликлета, поэт утверждает то, что возлюбленная для него есть идеал. Сравните «нравится» и «молился» - решительный взлёт, явный контраст. В этой строфе заключены не восторг и не пафос, а какая-то ясная уверенная удовлетворённость – она четырёхкратно отмерена точкой в конце каждой строки. Причём опять обратим внимание на звукопись, перед нами звенят [з], [зд] и при этом в этой строфе нет звука [р], который так рокотал в начале стихотворения и который постепенно ослабевал. В нём чувствуется элемент импрессионизма, а именно: в произведении через мгновение показывается вся жизнь.

Финал этого стихотворения прост и ясен – любимая прекрасна, герой молится на неё, она даёт ему вдохновение, новую жизнь.

Рассмотрим следующее стихотворение этого сборника «Кругом семенящейся ватой».

Первая строфа очень метафорична: простой тополиный пух поэт называет и «семенящейся ватой» и «ватин тополей». Причём «гуляет… ватин тополей» - это олицетворение и в этой же строфе сравнение «как призрак разврата» - все эти языковые средства передают чувство свободы, разлива жизни, восхищение природой. Настроение этой строфы радостное. Чувствуется какой-то восторг от самой жизни.

В следующих катренах лирический герой чувствует себя одиноким без возлюбленной.

Наиболее интересной представляется следующая строфа:

Ты стала настолько мне жизнью,

Что всё, что не к делу, - долой,

И вымыслов пить головизну

Тошнит, как от рыбы гнилой.

Возлюбленная – это жизнь, и всё, что не относиться к ней и их любви неважно и даже ненужно, возможно, поэтому перед словом «долой» стоит тире. Последние два стиха в этой строфе – отказ от вымысла, тайны. Поэтому сама лексика здесь как-то снижена.

В шестом и седьмом катренах поэт опять говорит о комнате, причём у раннего Пастернака мы бы не нашли такие строки:

Зимой мы расширим жилплощадь,

Я комнату брата займу.

Нужно заметить, что в двух последние строфах глаголы употреблены в будущем времени, да и речь ведётся уже о зиме. То есть лирический герой верит, надеется на продолжение отношений и на то, что жизнь с любимой будет прекрасной. И эта комната – некий символ их любви, «в ней шум уплотнителей глуше», то есть, здесь нет ничего чужого, ненужного, здесь лишь покой и любовь.

Связь возлюбленной с будущим лирического героя показана и в следующем стихотворении «Никого не будет в доме» . В начале стихотворения лирический герой одинок, чувство одиночества подчёркивается повторением местоимения «никого», во второй строфе оно вообще выделено постановкой тире, а также употреблением числительного «Один» и написанием его с большой буквы. Героя окружают лишь снег и крыши за окном.

Следующие две строфы повествуют о неком воспоминании, при котором появляется чувство вины. Олицетворения «завертит мной прошлогоднее унынье», «и дела зимы иной … кольнут доныне неотпущенной виной», «сдавит голод дровяной» подчёркивают напряжение, а также передают чувства тоски, боли. Эпитет «дровяной голод» даёт определение, характер этой боли, то есть это та боль, при которой холодеет душа и сковывает всё внутри. А следующая строфа начинается с противительного союза «но».

С приходом возлюбленной чувства вины, одиночества, тоски исчезают, она вносит оживление. Поэт сравнивает её с «будущностью», то есть опять лирический герой свою будущую жизнь связывает только с ней.

Последний катрен:

Ты появишься у двери

В чём-то белом без причуд,

В чём-то впрямь из тех материй,

Из которых хлопья шьют.

Возникает ощущение, что любимая – ангел, она чиста, светла и легка, это передаётся с помощью употребления прилагательного «белый» и существительного «хлопья».

Таким образом, в этом сборнике мы видим отход от символизма, здесь мало употребляются книжные образы, меньше разных туманностей, лексика общеупотребительна, зачастую даже снижена. Образ возлюбленной становиться более земным, реальным.

В сборнике «Второе рождение» любовь – это воскрешение, любимая помогает переродиться, жить по-новому.

Период с 1930-1950 г. довольно тяжёлый для Пастернака. В это время на искусство сильно влияет идеология. Появляется новая культура, восхваляющая новую жизнь. Поэт наблюдает картины репрессий и массового голода. Он пережил гибель своих друзей, грузинских поэтов Паоло Яшвили и Тициана Табидзе, аресты и смерть Мандельштама. К нему самому относятся с недоверием. Поэзия Пастернака после «Второго рождения» испытала пору затяжного кризиса. Творчество переместилось в прозу и в перевод: «Личное творчество кончилось, я ушёл в переводы».

Начиная с 1936 года, поэт живёт в Переделкино, там же пишет сборник «На ранних поездах» 1936-1944г. Сюда же входит цикл стихотворений о войне.

В этом сборнике мы не нашли стихотворений любовной лирики, возможно это связано с желанием поэта не открывать своё интимное, а возможно в связи с положением страны, а также в связи с переломом в его собственной душе.

§2. Поздний период в лирике Б.Л.Пастернака.

Позднее творчество Б. Пастернака исследователь Альфонсов определил так: «Стихи позднего Пастернака порою подчеркнуто, неметафоричны, образ порой прямо «повторяет действительность», но за конкретным всё равно стоит символическое, обобщенное … у позднего Пастернака явления и детали часто предстают «голые», без рефлексов, прежних сложных ассоциаций, но принцип случайности остаётся в силе.»

В ранний период Пастернак находится под влиянием символизма и футуризма, поэтому для его ранних стихов характерны оксюмороны, игры со значениями слов, таинственные и книжные образы, метафоризация, музыкальность, субъективность, многозначность, а также предметность мира, нарушение синтаксических конструкций.

Далее в сборнике «Второе рождение» намечается тенденция к реалистическому принципу. Он избегает употреблять родовые понятия, предпочитает видовые, единичные. Его стихотворения пестрят точными названиями. Поэт идёт к простоте. И эта естественность стиля пойдёт по восходящей от цикла к циклу, от книги к книге.

На протяжении десяти послевоенных лет Пастернак пишет роман «Доктор Живаго» 1946-1955г.

Пятидесятые годы – время серьёзных испытаний для поэта. Его поэзия и проза не укладываются в рамки тогдашних литературных норм.

Это время бесцеремонного диктата властей, как писать, снимать кинофильмы, ставить спектакли и сочинять музыку.

В эти же годы Пастернак подвергается нападкам критики, но он пишет свой роман.

Во второй книге в семнадцатой части записаны стихотворения Юрия Живаго. Это не значит, что они писались специально для романа, но с другой стороны они создавались во внутренней связи с романом, в атмосфере работы над этим произведением, на общем с ним подъёме и направлении. Поэтому не важно, какие из них возникли в подчинении сюжетным положениям романа.

В произведении описана работа Юрия Андреевича над лирическим изложением легенды о Егории Храбром. С сюжетом романа также связаны стихотворения «Сказка», «Разлука», «Зимняя ночь». Мы разберём стихотворение «Разлука» . Его можно отнести к «Плачу по Ларе», это произведение связано с сюжетом романа, оно относиться к тому месту «Доктора Живаго», когда зимой в гражданскую войну, в чужом доме, в глуши, на Урале, Юра остаётся один после отъезда Лары.

Лирический герой остаётся один, возлюбленная покидает его. Без неё в комнатах «хаос». В комнате может быть бардак, но не «хаос». Баевский отмечает, что у позднего Пастернака усложненная семантика слов. Употребление существительного «хаос», для того чтобы показать внутренний мир героя, его переживания, хаос не только в его комнате, но и в его голове, в душе – хаос чувств.

Лирический герой потрясён и не может понять, правда это или сон, «Он в памяти иль грезит». Его чувства к ней, его тоска, их встреча всё сравнивается с морем. Например: «Тоска с пустыней моря схожа»,

Она была так дорога

Ему чертой любою,

Как морю близки берега

Всей линией прибоя.

Как затопляет камыши

Волненье после шторма,

Ушли на дно его души

Её черты и формы.

Почему же море? Быть может, потому что его поверхность пустынна и бесконечна, и эта пустота подчёркивает одиночество героя. А быть может, это соотносится с метафорой «море любви», возможно, его любовь такая же бесконечная, бескрайняя, красивая, полная, как море.

В самом романе Юрий так говорит о Ларе: «Прелесть моя незабвенная!<…>Я запишу память о тебе в нежном, нежном щемяче печальном изображении.<…> Вот как я изображу тебя. Я положу твои черты на бумагу, как после страшной бури, взрывающей море до основания, ложатся на песок следы сильнейшей, дальше всего доплёскивавшейся волны. Ломанной извилистой линией накидывает море пемзу, пробку, ракушки, водоросли, самое лёгкое и невесомое, что оно могло поднять со дна. Это бесконечно тянущаяся вдаль береговая граница самого высокого прибоя. Так прибило тебя бурей жизни ко мне, гордость моя. Так я изображу тебя!» То есть в самом романе повторяется этот смысл, эта метафора. Как и в стихотворении в «Докторе Живаго» также подчёркивается мысль о том, что её герою дала сама природа, сама судьба.

Размер стихотворения – четырёхстопный ямб.

В девятом катрене олицетворения: «Разлука их обоих съест», «Тоска с костями сгложет». Фразеологизм «тоска гложет» дополняется словом «костями». Эти абстрактные понятия, как хищники, которые убьют влюблённых.

В четвёртом катрене поэтом используется игра со значением слов:

Когда сквозь иней на окне

Не видно света божья.

«Не видно света божья», потому что ничего не видно в окне или нет на душе просвета, облегчения, только боль и тяжесть.

Автоматизм действия в предпоследней строфе также раскрывает внутренний мир лирического героя – опустошенность, усталость, одиночество и только почувствовав физическую боль от укола пальца иглой, герой заплакал, причём явно не от физической боли.

Это стихотворение уже не несёт на себе влияние символизма. Баевский писал, что в этот период исчезают языковые трудности, и,что на первый взгляд всё кажется понятно, но усложняется семантика слов и более насыщенным становится литературный, философский, исторический, религиозный фон произведений.

Образ возлюбленной очеловечивается, он более земной, нежели в ранней лирике, особенно ярко этот образ можно рассмотреть в стихотворении Юрия Живаго «Свидание» .

Следует сказать, что стихотворение не относится к конкретному событию романа. Но его можно отнести к «плачу по Ларе», так как после её отъезда Юрий Андреевич пишет несколько стихотворений, посвящённых любимой.

Первая строфа сразу начинается с инверсии и кратких строк, которые придают этой лирической исповеди необыкновенный динамизм.

Засыплет снег дороги,

Завалит скаты крыш.

Пойду размять я ноги:

За дверью ты стоишь.

Этот динамизм передаёт нам волнение героя.

Стихотворение – воспоминание, о чём свидетельствует последний катрен:

Но кто мы и откуда,

Когда от всех тех лет

Остались пересуды,

А нас на свете нет?

Волнение самой героини передано через её действие – жуёт снег. Образ возлюбленной передаётся через предметно бытовые детали.

Одна в пальто осеннем.

Без шляпы, без калош…

Течёт вода с косынки

За рукава в обшлаг,

И каплями росинки

Сверкают в волосах.

И прядью белокурой

Озарены: лицо,

Косынка и фигура

И это пальтецо.

Такое большое внимание уделено этим предметам, потому что, во-первых, они передают волнение, чувства, состояние героя, а во-вторых, потому что все эти предметы принадлежат ей, это её «частички» и недаром автор далее говорит:

И весь твой облик слажен

Из одного куска.

ТО есть вся она с её манерами, одеждой, причёской ему дорога и эти детали для героя очень важны, ведь они все составляют её образ. Стих «Снег на ресницах влажен» - это игра слов, усложнение семантики, ведь снег не может быть сухим. Но есть фразеологизм «влажные глаза», то есть героиня плачет.

Ситуация из-за, которой герои не вместе непонятна, но ясно, им больно оттого, что они не вместе.

Как будто бы железом,

Обмокнутым в сурьму,

Тебя вели нарезом

По сердцу моему.

На какое-то время герою кажется, что они только одни и ничего их не окружает. Для них главное – их взаимоотношения, их чувства, а не окружающее.

Деревья и ограды

Уходят вдаль, во мглу.

И оттого нет дела,

Что свет жестокосерд…

И оттого двоится

Вся эта ночь в снегу,

И провести границы

Меж нас я не могу.

Невозможно не заметить, что почти в каждой строфе упоминается снег, причём сам роман построен на фоне снега. В своей статье «Водяной знак» Франк В.С. пишет, что Лара – это образ живой воды, то есть она даёт вдохновение, жизнь окружающим, она постоянно в движении, она чиста. Возьмем, к примеру, цитату из романа «Они были уверены, что отворят парадное и в дом войдёт так хорошо им знакомая женщина, до нитки вымокшая и прозябшая <…> они были уверены в этом, что когда они заперли дверь, след этой уверенности остался за углом дома, на улице, в виде водяного знака этой женщины или её образа, который продолжал им мерещиться за поворотом » . А снег, по мнению исследователя, в романе является символом «безвременно уходящего времени». И это свидание – это нахлынувшее на лирического героя воспоминание, которое, с одной стороны, прекрасное, а с другой – горькое.

Образ возлюбленной в этих стихотворениях земной, нет сравнений с Офелией или Дездемоной, с таинственными гречанками, нет её мифологизации. Она земная со своими чувствами, со своими думами.

Быть женщиной – великий шаг

Сводить с ума геройство.

Так говорит Пастернак в своём стихотворении «Объяснение». Ведь любовь к женщине меняет, вдохновляет, делает счастливым. Она толкает на разные поступки. Его толкнула к написанию, например, «Сестры моей жизни» и других замечательных произведений. Любовь заставляет по-новому дышать, думать.

В стихотворениях, вошедших в роман «Доктор Живаго», любовь сильная земная, но не всепобеждающая, она в какой-то мере безнадёжная. Но это больше связано с отношением Юрия Живаго и Лары. Ведь Главный герой так и не остался с возлюбленной до конца.

Роман оказался неприемлемым для публикации в СССР. В 1957г. он вышел в Италии, а 23 октября 1958г. автору «Доктора Живаго» была присуждена нобелевская премия «За выдающиеся достижения в советской лирической поэзии и на традиционном поприще великой русской прозы».

В ответ на это Пастернак был исключён из Союза Советских писателей и подвергся грубому публичному поношению. Потрясённому реакцией соотечественников, ему пришлось отказаться от столь высокой награды. Возможно из-за столь тяжёлого положения в его последнем сборнике «Когда разгуляется» мы нашли лишь одно стихотворение о любви, причём оно было написано до инцидента с Нобелевской премией.

Стихотворение называется «Без названия»

Это, пожалуй, итоговое стихотворение в любовной лирике Б.Пастернака.

Героиня земная, а не таинственная, она «недотрога, тихоня в быту».

Сравнение возлюбленной с огнём, гореньем, образ её глаз – показывают героиню живой, яркой, пылкой. Автор подчёркивает простоту и естественность любимой в изображении того, как она сидит, что делает, как говорит.

Ты с ногами сидишь на тахте,

Под себя их, поджав по-турецки,

Всё равно на свету, в темноте,

Ты всегда рассуждаешь по-детски.

Замечтавшись, ты нижешь на шнур

Горсть на платье скатившихся бусин.

Слишком грустен твой вид чересчур,

Разговор твой прямой безыскусен.

Во второй строфе:

Посмотри, как преображена

Огневой кожурой абажура

Конура, край стены, край окна,

Наши тени и наши фигуры.

Определение «огневой» наталкивает нас на упомянутое сравнение любимая – огонь, тогда возможно не абажур преобразил всё вокруг, а их любовь. Причём преображены не только герои, но и окружающие их предметы – окно, тахта, стена, конура, абажур. И употребляет их поэт потому, что они соотносятся с тем, что она здесь. И потому всё это так дорого и тоже преображается.

Чувства возлюбленной сравниваются с рудоносной залежью, то есть её любовь глубока, сильна, надёжна.

Любовь меняет людей, но в этом стихотворении герой готов ради любви изменить не только себя, но и весь мир.

Для тебя я весь мир, все слова

Если хочешь переименую.

Всю жизнь поэт жил одной любовью. Любовью к женщине, к природе, к искусству, к Родине.

Альфонсов написал в своей работе «Незыблемым и всепроникающим в поэзии Пастернака остаётся закон любви, закон единства связи. Это закон, выражающий суть и чудо творения, соединяет людей между собой, человека с природой, историю с вечностью». .

Заключение.

В нашей работе мы определили жизненные и творческие истоки любовной тематики в лирике поэта, определили своеобразие художественного воплощения концепции любви, а также выявили эволюцию художественного метода Б. Пастернака и эволюцию концепции любви.

Сделав аспектные и структурные анализы некоторых стихотворений, мы пришли к следующим выводам:

Ранние сборники поэта несут на себе влияние символизма и футуризма, отсюда таинственный образ возлюбленной, которая прекрасна, как богиня, а любовь некое божественное, космическое, таинственное чувство. Пастернак в это время влюблён в Елену Виноград, и все стихотворения этого периода посвящены ей. Отношения между мужчиной и женщиной мистифицированы. В сборнике «Темы и вариации» любовь – боль, болезнь. Это связано с разрывом с Еленой Виноград. В сборнике «Второе дыхание», где намечается реалистический принцип изображения действительности, любовь – это вдохновение, перерождение, толчок к новой жизни. В это время Пастернак строит новые отношения – его избранница Зинаида Нейгауз.

В связи с тяжёлым положением поэта в стране, Борис Леонидович замыкается в себе, уходит в переводы и не пишет интимных стихотворений, не выставляет на показ душу, чувства.

В стихотворениях, вошедших в роман «Доктор Живаго» и сборник «Когда разгуляется», мы опять видим чистую любовь, но уже более «земную», естественную. И сам образ возлюбленной не таинственный, а более детализированный, «живой».

В позднем периоде мы нашли не очень много стихотворений о любви, возможно, это из-за желания поэта не показывать на публике своё личное, сокровенное.

И всё же, благодаря проделанной нами работой, можно сделать ещё один важный вывод: любовь для поэта – это вся жизнь.

Всё в стихах Пастернака «диктовало чувство», было от его чистой души и открытого сердца.

Литература.

Текст.

Пастернак Б. Стихотворения и поэмы. Переводы./ Сост. Вступ. Ст., и прим. Л.А. Озерова – М.: Правда,1990. – 544 с.

Собрание сочинений в пяти томах. Том 3 «Доктор Живаго» - М.: Худ. Литература, 1990.

Исследования.

Альфонсов В. Поэзия Б. Пастернака. Монография – Л.: Сов. Пис., 1990 – 368 с.

Баевский В.С.История русской поэзии: 1730-1980г. – Смоленск.: Русич., 1994. – 302 с.

Гаспаров М. Л. Очерк истории русского стиха. Метрика, ритмика, рифма, строфика. – М.: Фортуна Лимитед., 2000. – 352 с.

Масленникова Зоя. Портрет Бориса Пастернака. – М.: Сов. Росс., 1990 – 288 с.

Статьи.

Айгн Г. Обыденность чуда// Дружба народов – 1993. - №12 – с. 186.

Жолковский. Книга книг Пастернака: о книге стихов «Сестра моя жизнь». // Звезда – 1997. - № 12 – с. 193.

Каплан И. Жемчужины поэзии Б.Л. Пастернака «Гамлет» и «Свидание».// Литература – 2000. - №21 – с. 14 – 15.

Никитаева В. И. образ мира в слове «явленный». // Русская словесность – 1997. - №4 – с.63.

Овчинников И.Ф. От философии к поэзии. // Вопросы философии – 1990. - №4 – с. 7-22.

Рыбаков В. Свеча на ветру. // Семья и школа – 1990. - №2 – с.45-47.

Страшнов С. Явленные тайны. К урокам по творчеству Б. Пастернака // Литература в школе – 2000. - №1 – с. 80-84.

Шанский Н.М. Среди поэтических строк. // Русский язык в школе – 1989. - №6 – с.60-64.

Учебные пособия.

Книга для ученика и учителя. Борис Пастернак. – М.: Олимп., 1996.

Школьная программа. Поэзия серебряного века./ Авт.- сост. А.В. Леденев. - 5 издание – М.:Дрофа.,2002.

Школьная программа. Б.Л.Пастернак. Доктор Живаго./ Авт.- сост.

М.Г.Павловец., Т.В.Павловец. – 5 издание. – М.: Дрофа., 2003.

Борис Леонидович Пастернак - один из крупнейших поэтов, внесший незаменимый вклад в русскую поэзию советской эпохи и мировую поэзию XX века. Его поэзия сложна и проста, изысканна и доступна, эмоциональна и сдержанна. Она поражает богатством звуков и ассоциаций.
Давно знакомые предметы и явления предстают перед нами с неожиданной стороны. Поэтический мир настолько ярок и своеобразен, что нельзя оставаться к нему равнодушным. Поэзия Пастернака - это отражение личности поэта, выросшего в семье известного художника. С первых своих шагов в стихах Борис Пастернак обнаружил особый почерк, особый строй художественных средств и приемов. Самая обыкновенная картина иногда рисуется под совершенно неожиданным зрительным углом.
Первые публикации его стихотворений относятся к 1913 году. В следующем году у поэта выходит в свет первый сборник “Близнец в тучах”. Но к своему раннему творчеству Пастернак относился критически и впоследствии ряд стихотворений основательно переработал. В них он зачастую пропускает несущественное, прерывает, нарушает логические связи, предоставляя читателю догадываться о них. Иногда он даже не называет предмет своего повествования, давая ему множество определений, применяет сказуемое без подлежащего. Так, к примеру, построено у него стихотворение “Памяти Демона”.
Надо сказать, что Пастернаку в целом свойственно отношение к поэзии как к напряженной работе, требующей полной самоотдачи:
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда.
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.
Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты - времени заложник
У вечности в плену.
Уже в первые годы творчества у Пастернака проявляются те особенные стороны таланта, которые полностью раскрылись в поэтизации прозы жизни, философских раздумьях о смысле любви и творчества:
Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Борис Пастернак вводил в свои стихи редкие слова и выражения. Чем реже слово употреблялось, тем лучше это было для поэта. Для того чтобы вникнуть в суть образов, созданных им, нужно хорошо понимать значение таких слов. А к их выбору Пастернак относился с большим вниманием. Он хотел избежать штампов, его отталкивали “затертые” поэтические выражения. Поэтому в его стихах мы можем встретить устаревшие слова, редкие географические названия, конкретные имена философов, поэтов, ученых, литературных персонажей.
Своеобразие стихотворного стиля Пастернака состоит и в необычном синтаксисе. Поэт нарушает привычные нормы. Вроде бы обычные слова, но их расстановка в строфе необычна, и поэтому стихотворение требует от нас внимательного чтения:
В посаде, куда ни одна нога
Не ступала, лишь ворожеи да вьюги
Ступала нога, в бесноватой округе,
Где и то, как убитые, спят снега...
Но какую экспрессивность придает такой синтаксис поэтическому тексту! В стихотворении речь идет о путнике, заблудившемся в посаде, о метели, усугубляющей безысходность пути. Душевное состояние путника передают обычные слова, но само чувство тревоги, растерянности звучит в том необычном ритме стихотворения, который придает ему своеобразный синтаксис.
Оригинальны и ассоциации Пастернака. Они непривычные, но именно благодаря этому действительно свежие. Они помогают описываемому образу раскрыться именно так, как он его видит. В стихотворении “Старый парк” сказано, что “каркающих стай девятки разлетаются с дерев”. А далее находим такие строчки:
Зверской боли крепнут схватки,
Крепнет ветер, озверев,
И летят грачей девятки,
Черные девятки треф.
Образный ряд этого стихотворения глубже, чем может показаться на первый взгляд. Поэт использует здесь трехчленное сравнение: грачи - девятки треф - самолеты. Дело в том, что стихотворение написано в 1941 году, когда немецкие самолеты летали девятками, и их строй напомнил поэту девятки треф и грачей. Своеобразие лирики Пастернака состоит в сложных ассоциативных рядах. Вот, например, какими точными и в то же время сложными, необычайными штрихами передается ощущение прогретого воздуха в хвойном лесу:
Текли лучи. Текли жуки с отливом,
Стекло стрекоз сновало по щекам.
Был полон лес мерцаньем кропотливым,
Как под щипцами у часовщика.
Поэзия Пастернака - поэзия дорог и разворачивающихся просторов. Вот как Пастернак определяет поэзию в книге “Сестра моя - жизнь”.
Это - круто налившийся свист,
Это - щелканье сдавленных льдинок,
Это - ночь, леденящая лист,
Это - двух соловьев поединок.
Это - сладкий заглохший горох.
Это - слезы вселенной в лопатках,
Это - с пультов и флейт -
Фигаро Низвергается градом на грядку.
Все. что ночи так важно сыскать
На глубоких купаленных доньях,
И звезду донести до садка
На трепещущих мокрых ладонях...
“Определение поэзии”
В стихах Пастернака всегда ощущаешь не наигранный, а глубоко естественный, даже стихийный лирический напор, порывистость, динамичность. У них есть свойство западать в душу, застревать в уголках памяти. Пейзаж у Пастернака существует на равных с человеком правах. Явления природы у него как бы живые существа: дождик топчется у порога, гроза, угрожая, ломится в ворота. Иногда у поэта сам дождь пишет стихи:
Отростки ливня грязнут в гроздьях
И долго, долго, до зари
Кропают с кровель свой акростих.
Пуская в рифму пузыри.
Первозданной чистотой предстает перед нами в стихах Пастернака и Урал (“На пароходе”, “Урал впервые”), и Север, и родные поэту места близ Москвы с их ландышами и соснами, неистовыми грозами и стрижами. Впоследствии в таких книгах, как “На ранних поездах”, “Когда разгуляется”, вереницы пейзажей будут вторгаться в стихи поэта, выражая его восторг перед миром природы.
На протяжении всей жизни (особенно в зрелую и позднюю пору) Борис Пастернак был предельно строг к себе, взыскателен и иногда неоправданно резок в автохарактеристиках. Это можно понять. Поэт всегда работал, мыслил, творил. Когда сейчас мы читаем и перечитываем его стихи и поэмы, написанные до 1940 года, то находим в них много свежего, яркого, прекрасного.
Ранние стихи Пастернака хранят отчетливые следы символизма: обилие туманностей, отрешенность от времени, общую тональность, напоминающую то раннего Блока, то Сологуба, то Белого:
Не подняться дню в усилиях светилен,
Не совлечь земле крещенских покрывал.
Но, как и земля, бывалым обессилен,
Но, как и снега, я к персти дней припал.
Эти строки - первоначальный вариант стихотворения “Зимняя ночь”, коренным образом переделанного в 1928 году:
Не поправить дня устьями светилен,
Не поднять теням крещенских покрывал.
На земле зима, и дым огней бессилен
Распрямить дома, полегшие вповал.
Здесь все иное. Правда, поэт все еще занят здесь “посторонней остротой”, но шаг сделан, и это важный шаг.
С течением времени поэзия Пастернака становится прозрачней, ясней. Новый слог чувствуется в таких крупных его произведениях, как “Девятьсот пятый год”, “Лейтенант Шмидт”," “Спекторский”. Добиваясь простоты и естественности стиха, он создает редкостные по силе вещи. Стих его как бы очистился, приобрел чеканную ясность. Произошедшая с художником эволюция была естественным путем, который стремился во всем дойти до самой сути.
Во всем мне хочется дойти
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.
До сущности протекших дней.
До их причины,
До оснований, до корней,
До сердцевины.
Художник считал, что образ должен не отдалять изображаемое, а, напротив, приближать его, не уводить в сторону, а заставлять сосредоточиться на нем:
Во льду река и мерзлый тальник,
А поперек, на голый лед,
Как зеркало на подзеркальник,
Поставлен черный небосвод.
Одухотворенная предметность “прозы пристальной крупицы” (“Анне Ахматовой”), вносимая в поэтическую ткань, стремление в своем искусстве “быть живым” (“Быть знаменитым некрасиво...”), историческая правда, поддержанная динамическими картинами природы,- все это свидетельствует о стремлении Пастернака отойти от школ, отмеченных “ненужной манерностью”.
Быть знаменитым некрасиво.
Не это поднимает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.
И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.
Мир поэзии Б. Пастернака все время расширялся, и трудно предположить меру и форму дальнейшего расширения, если бы поэт прожил еще годы и продолжил бы лучшее, что было заложено в его последней книге “Когда разгуляется”.
Природа, мир, тайник вселенной,
Я службу долгую твою.
Объятый дрожью сокровенной
, В слезах от счастья простою.
Однако сослагательное наклонение “если бы” неуместно и непроизводительно. Перед нами завершенная судьба. На протяжении жизни поэт прошел несколько творческих циклов, проделал несколько витков вверх по спирали постижения общества, природы, духовного мира индивидуума. Признанием большого таланта Б. Пастернака явилось присуждение ему в 1958 году Нобелевской премии.
Наследие Бориса Пастернака законно входит в сокровищницу русской и мировой культуры XX века. Оно завоевало любовь и признание самых взыскательных и строгих ценителей поэзии. Знание этого наследия становится насущной необходимостью, упоительным чтением и поводом для раздумий над коренными вопросами человеческого бытия.

Особенности лирики Б. Пастернака

Он награждён каким-то вечным действом.

Той щедростью и зоркостью светил,

И вся земля была его наследством,

А он её со всеми разделил.

А А. Ахматова

Борис Леонидович Пастернак - светлый, таинственный гений. Он умел открывать мир заново, видел необычное в обычном: в движении тучи - девичьи черты, в изгибе женских плеч - приметы страсти, в страсти - любовь, в любви- движение жизни. Мог в движении жизни услышать пульс вечности, чтобы через хаос бытия прийти к внутренней гармонии души.

Поэт, творчество которого многозначно и многогранно, «талант исключительного своеобразия», как сказал о нем М. Горький. Поэзия была для Пастернака лазейкой в другой мир, где он мог подняться над серыми буднями. Своеобразие его творчества заключалось в том, что он стремился запечатлеть в своих стихах время: и мгновение, и вечность («В одном мгновенье видеть вечность...») Темы и мотивы его произведений разнообразны. Пастернак стремился отразить все сферы жизни в своих стихах. Многие его произведения пронизаны грустью, тоской и безысходностью. Это происходило, прежде всего, из-за гонений, с которыми обрушилась на него советская власть. Для поэта было очень важно иметь свободу творчества и свободу слова.

Всё в лирике Пастернака пронизано чувством, всё идёт от чистой души и открытого сердца.

Как были те выходы в тишь хороши!

Вздыхает ковыль, шуршат мураши,

И плавает плач комариный.

«Июльская гроза», «После дождя», «Эхо», «Стрижи» он улавливает малейшие шорохи. Божественная красота мира завораживает его, закономерность явлений покоряет, рождая стихи, в которых воедино слиты гроза, «в раскатах, в серебре», воздух садовый, луч солнца, тополя, великолепье берёз, рощи, трели соловья, звёздная гладь, полёт стрижей, земля «от фая небес до оврага»:

Гроза в воротах! На дворе!

Преображаясь и дурея,

Она бежит по галерее.

По лестнице. И на крыльцо.

Ступень, ступень, ступень. Повязку!

У всех пяти зеркал лицо

Всё так знакомо, но видится, слышится и чувствуется как-то по-другому, будто поведала тайну душа поэта, душа трепетная, любящая. Природа у Пастернака не просто очеловечена, она живёт, живёт своей жизнью:

Ужасный! - Капнет и вслушается,

Всё он ли один на свете

Мнёт ветку в окне, как кружевце,

«Плачущий сад», являясь свидетелем переживаний лирического героя, становится в то же время равноправным его собеседником:

Ни звука. И нет соглядатаев.

Борется за старое - скатывается

По кровле, за желоб и через.

На чашечку с чашечки скатываясь,

Скользнула по двум --ив обеих

Огромною каплей агатовою,

Повисла, сверкает, робеет.

Пусть ветер, по таволге веющий,

Ту капельку мучит и плющит.

Цела, не дробится - их две ещё

Прочитав эти строки, мы понимаем, Пастернак убеждён, что истинную любовь нельзя «разрушим! невозможно разлучить любящие сердца:

А я перед чудом женских рук,

Спины, и плеч, и шеи

И так с привязанностью слуг

Весь век благоговею.

А если разлука и настигнет лирического героя, то он, страдая, счастлив воспоминаниями о любви.

Я живу с твоей карточкой, с той, что хохочет,

У которой суставы в запястьях хрустят,

Той, что пальцы ломает и бросить не хочет,

У которой гостят, и гостят, и грустят.

Горькие раздумья о судьбе поэта, рождённые тридцатыми годами, звучат в стихотворении Пастернака «Борису Пильняку»:

Пастернак преодолевает страх опасности, он жаждет деятельности, хочет быть не свидетелем событий, а их участником, «вырваться из чащи полуснов и полудел», дать возможность людям вновь увидеть «синь и солнце, тишь и гладь», вернуть утраченную веру в радость жизни. Но строчки «сС-фо вью- убивают, нахлынут горлом и убьют». Можно остаться живым, изменив себе, превратившие» в раба, но тогда «кончается искусство»... Можно?! Мысль о такой судьбе Пастернаку невыносимо Чувствовать время, быть человеком эпохи - таково его понимание своего поэтического назначения.

Исторические события, происходящие в стране, волнуют его, вызывают чувство тревоги, тоски. Мы не находим в стихотворениях Б. Пастернака описание событий, но понимаем, как мучительно больно его лирическому герою:

О ангел загнавшийся, - нет, не смертельно

Страданье, что сердце, что сердце в экземе!

Но что же ты душу болезнью нательной

Даришь на прощанье? Зачем же бесцельно

Целуешь, как капли дождя, и как время,

Поэт не мог смириться с тем, что время убивает человека, так как полагал - «время существует для человека».

Однако оно (время) ранило и самого Бориса Леонидовича Пастернака: его пытались обвинить в ненависти и презрении к простому человеку, в антинародности романа «Доктор Живаго».

Поражает, с каким мужеством и с какой искренностью поэт передаёт свои чувства в стихотворении «Нобелевская премия»:

Где-то люди, воля, свет,

А за мною шум погони,

Мне наружу хода нет.

Сначала кажется, что поэт ощущает себя загнанным в угол. Читая стихотворение дальше, понимаешь: он не только задаёт вопрос:

Что же сделал я за пакость,

Я, убийца и злодей?

но достаточно убедительно и достойно даёт ответ:

Над красой земли моей.

«придёт пора - силу подлости и злобы одолеет дух добра».

«... вся земля была его наследством, а он её со всеми разделил».

Музыка

Дом высился, как каланча.

По тесной лестнице угольной

Несли рояль два силача,

Как колокол на колокольню.

Они тащили вверх рояль

Над ширью городского моря,

Как с заповедями скрижаль

На каменное плоскогорье.

И вот в гостиной инструмент,

И город в свисте, шуме, гаме,

Как под водой на дне легенд,

Внизу остался под ногами.

Жилец шестого этажа

На землю посмотрел с балкона,

Как бы в руках её держа

И ею властвуя законно.

Вернувшись внутрь, он заиграл

Не чью-нибудь чужую пьесу,

Но собственную мысль, хорал,

Гуденье мессы, шелест леса.

Раскат импровизаций нес

Бульвар под ливнем, стук колёс,

Жизнь улиц, участь одиночек.

Так ночью, при свечах, взамен

Былой наивности нехитрой,

Свой сон записывал Шопен

На чёрной выпилке пюпитра.

Или, опередивши мир

На поколения четыре,

По крышам городских квартир

Грозой гремел полет валькирий.

Или консерваторий зал

При адском грохоте и тряске

До слёз Чайковский потрясал

Судьбой Паоло и Франченки.

Особенности поздней лирики Бориса Пастернака

Во многих исследованиях, касающихся так или иначе творчества Пастернака, я встречала суждение о том, что «раннее» творчество поэта сложно, «позднее»- более простое; «ранний» Пастернак искал себя, «поздний»- нашел; в раннем творчестве много непонятного, нарочито усложненного, позднее преисполнено «неслыханной простоты».

Творческий путь писателей, поэтов, художников проходит в несколько этапов. И не всегда это путь от простого к сложному, от поверхностного

к глубинному или наоборот.

«Поздний» Пастернак («На ранних поездах» - «Когда разгуляется») – это Пастернак, нашедший новые средства создания экспрессии. Если в раннем творчестве образность во многом создавалась за счет использования индивидуальных языковых средств, то в позднем периоде поэт в большей мере пользуется обще-языковыми единицами.

Строфика стихов очень разнообразна: строфа может включать от четырёх (что наиболее характерно до десяти стихов. Своеобразие строф заключается не только в количестве, но и в комбинациях длинных и укороченных стихов. Объединенная общей мыслью, строфа не обязательно является законченной и иногда имеет синтаксическую и смысловую продолжительность в следующей. Я, например, заметила это в стихотворениях «Вальс с чертовщиной», «Опять весна», «Рождественская звезда». Величина строф и их сочетания здесь различны: в «Вальсе с чертовщиной»--6-8-6-7-10 стихов. Самое интересное, что проследить связь между величиной строф и тематикой стихотворения крайне сложно. Также трудно вывести какую-либо закономерность в соотнесении величины строфы с синтаксической структурой наполняющих её предложений. Например, вторая часть стихотворения «Вальс с чертовщиной» представляет собой октаву, состоящую из двух предложений, каждое из которых «располагается» на четырех стихах:

Великолепие выше сил

Туши, и серпии, и белил,

Синих, пунцовых и золотых

Львов и танцоров, львиц и франтих.

Реянье блузок, пенье дверей,

Рёв карапузов, смех матерей,

Финики, книги, игры, нуга,

Иглы, ковриги, скачки, бега.

В этом отрывке представлен пример одного из особенностей синтаксиса позднего Пастернака: употребление длинной цепи односоставных предложений. Здесь автор употребляет интересный стилистический прием: соединение многосоюзия и бессоюзия в одной строфе. Вся строфа имитирует ритм вальса (музыкальный размер «три четверит»), и если в первой половине строфы (за счет многосоюзия) темп спокойный, то во второй – бессоюзной – половине строфы «вальсирование» ускоряется, достигая максимума в последних двух стихах. В третьей же строфе:

В этой зловещей сладкой тайге

Люди и вещи на равной ноге.

Этого бора вкусный цукат

К шапок разбору рвут нарасхват.

Душно от лакомств. Ёлка в поту

Клеем и лаком пьёт темноту,-

Первое и четвертое предложения – двусоставные, второе – неопределенно-личное, третье – безличное.

Синтаксису позднего Пастернака свойственны конструкции перечисления однородных членов предложения. Последние имеют внешнее сходство с упомянутыми назывными. Например:

Вот он со скрытностью сугубой

Ушел за улицы изгиб,

Вздымая каменные кубы

Лежащих друг на друге глыб,

Афиши, ниши, крыши, трубы,

Гостиницы, театры, клубы,

Бульвары, скверы, купы лип,

Дворы, ворота, номера,

Подъезды, лестницы, квартиры,

Где всех страстей идет игра

Во имя переделки мира.

(«Поездка»).

На мой взгляд, этот пример выдержанного бессоюзия аналогичен приему перечисления, используемого поэтом для создания экспрессии. Внешне многофункциональный прием внутренне подчиняется одной закономерности: совмещении в одном ряду вещей разного порядка.

Раскат импровизаций нес

Ночь, пламя, гром пожарных бочек,

Бульвар под ливнем стук колес,

Жизнь улиц, участь одиночек.

(« Музыка»).

Соединенные в одном ряду разнообразные понятия создают многогранную картину действительности, активизируют разные типы восприятия.

Сходный эффект наращивания экспрессии, семантической многоплановости наблюдается не только при использовании (нанизывании) в одном ряду разнородных понятий, но и при появлении анафоры, которая является одной из ведущих стилистических фигур поздней лирики Пастернака. Например:

Все мысли веков, все мечты, все миры,

Всё будущее галерей и музеев,

Все шалости фей, все дела чародеев,

Все ёлки на свете, все сны детворы.

(«Рождественская звезда»).

В поэзии «позднего» Пастернака встречается и столь характерное для ранней лирики использование обособлений, вводных и вставных конструкций:

Когда твои стопы, Иисус,

Оперши о свои колени,

Я, может, обнимать учусь

Креста четырехгранный брус

И, чувств лишаясь, к телу рвусь,

Тебя готовя к погребенью.

(«Магдалина I”).

Синтаксическая конструкция может быть осложнена развёрнутым сравнением или метафорой:

Солнце садится, и пьяницей

Издали, с целью прозрачной

Через оконницу тянется

К хлебу и рюмке коньячной.

(« Зимние праздники»).

Это типичная для Пастернака строфа. Метафоричность в ней распределена неравномерно. В первом предложении-Солнце садится – обозначение реалии, во втором – развернутая метафора. Результатом такой организации тропа является громоздкая синтаксическая конструкция. Первое предложение – обозначение объекта метафоризации, в нем задается тема метафоры.

Но ни строфа, ни синтаксис не являются у Пастернака самовладеющими, что подтверждается отсутствием закономерностей в построении строф и предложений.

Центральной темой, прошедшей через всё творчество Б. Пастернака, является реальный мир предметов, явлений, чувств, окружающей действительности. Поэт не был сторонним наблюдателем этого мира. Он мыслил мир и себя как единое целое. Авторское «Я» - наиболее активная часть этого нерасторжимого целого. Поэтому в творчестве Пастернака часто внутренние переживания даны через внешнюю картину мира, пейзажно-предметный мир – через субъективное восприятие. Это взаимообусловленных вида выражения авторского «я». Отсюда и столь характерное для творчества Пастернака олицетворение, пронизывающее большинство метафор и сравнений.

«Раннего» Пастернака упрекали в сложности метафорики и синтаксиса; в позднем творчестве сложность прежде всего семантическая.

Поэзия Пастернака не стала проще, но стала филиграннее. В таких стихах, когда внимание не тормозится многоступенчатыми тропами, важно не пропустить метафоры, которые «скрываются» за внешне привычным языком.

В лирике позднего периода часто встречаются фразеологические обороты, разговорно – бытовая лексика и разговорный синтаксис. Особенно характерно это для цикла «На ранних поездах», с которого, по мнению исследователей, и начался «новый», «простой» Пастернак.

В раннем периоде творчества использование разговорно-бытовой лексики в поэтическом контексте на общем фоне межстиливой и книжной лексики усиливало выразительность, неожиданность восприятия; в поздних же циклах использование разговорно-бытовой лексики обусловлено тематически, чаще всего – для воссоздания реалий обстановки или речевой характеристики героя.

Фразеологические обороты, используемые Пастернаком в поздней лирике, можно разделить на две группы: измененные и неизменные. В обе группы входят фразеологизмы разных стилистических пластов.

Измененные фразеологизмы по Шанскому

Фразеологизмы с обновленной семантикой и неизменным лексико-грамматическим составом	Она подозревает в тайне, Что чудесами в решете Полна зима на даче крайней…
Фразеологизмы с сохраненными основными чертами семантики и структуры и обновленной лексико-грамматической стороной	Разлука их обоих съест, Тоска с костями сгложет. В нем и в этом году жить бы полною чашей.
Фразеологизмы, данные как свободное сочетание слов	Ты тянешься к нему с земли, Как в дни, когда тебе итога Ещё на ней не подвели.
Индивидуально-художеств. Обороты, созданные по модели существующих Фразеологизмов.	И пожар заката не остыл, Как его тогда к стене Манежа Вечер смерти наспех пригвоздил.
Слияние двух фразеологизмов	Как-то в сумерки Тифлиса Я зимой занес стопу…
Соединение в одном контексте семантически близких фразеологизмов	Вдруг задор и шум игры, Топот хоровода, провалясь в тартарары, канули как в воду…

Пастернак максимально индивидуализирует фразеологизмы, что выражается в значительном изменении их лексико-грамматической и синтаксической конструкции в соответствии с определенными художественными задачами.

«Когда разгуляется» - книга стихов как целое

Книга стихов «Когда разгуляется» (1956-1959) завершает творчество Б.Л. Пастернака. Тем важнее и интереснее её лингвистическое осмысление в плане творчества поэта, его предшественников и современников.

В связи с поставленной проблемой меня будут интересовать два фактора: композиционная упорядоченность и тематическое единство книги, а также единство поэтического мира, его художественной системы.

В ноябре 1957 года Б. Пастернак определил порядок расположения стихотворений и вписал эпиграф. Это – прямое свидетельство того, что поэт рассматривал книгу как самостоятельный организм. На организующую роль трёх стихов поэт указал сам: это начальное стихотворение-кредо «Во всем мне хочется дойти…»; затем- кульминационное «Когда разгуляется…», по названию которого названа вся книга, отражающая переломный этап в жизни и поэта, и страны, и в котором отрыто выражено мироощущение позднего Пастернака; завершающее – «Единственные дни», в котором главенствует тема времени, одна из основных у Пастернака. В первом стихотворении стянуты в один нервный узел все темы книги, оно соединено образно, лексически с каждым из стихотворений книги.

Значима и последовательность всех других стихотворений. В сложной многоуровневой композиции книги очевидно симметричное деление на такие объединения стихов, в каждом из которых актуализирована какая-либо часть двуединства «творчество – время». В центре – 6 стихотворений, объединенных темой «творчество»: «Трава и камни», «Ночь», «Ветер», «Дорога», «В больнице», «Музыка». Эти 6 стихотворений обрамлены пейзажными циклами: не-зимними и зимними. Они, в свою очередь, окружены стихами, где в теме времени на первый план вынесено будущее, и 9 последних, тема которых сформулирована самим поэтом: «Я думаю, несмотря на привычность всего того, что продолжает стоять перед нашими глазами и что мы продолжаем слышать и читать, ничего этого больше нет, это уже прошло и состоялось, огромный, неслыханных сил стоивший период закончился и миновал. Освободилось безмерно большое, покамест пустое и незанятое место для нового и еще не бывалого…»

Каждый из названных циклов имеет внутреннюю структуру, внутреннюю динамику тем, образов. И вся эта сложная конструкция отражает, очевидно, и определенную реальную последовательность биографических событий.

Два принципа представляются нам основными, организующими поэтический мир Пастернака, образную и языковую систему книги. Оба они опосредованно сформулированы поэтом. Первый принцип- раздвоение явления, образа, слова; второй принцип – соединение, сближение разного, отдаленного, несходного.

Раздваиваются явление, событие, вещь, предмет. Они могут иметь контрастные, иногда взаимоисключающие свойства. Время двигается безостановочно (Может быть, за годом год Следует, как снег идет, Или как слова в поэме ), и даже миг может растянуться до вечности (И дольше века длиться день ). Пространство, как и время, безгранично и бесконечно (Так в вечность смотрят изнутри В мерцающих венцах бессонниц Святые, схимники, цари… ), но оно же заключено в определенные границы, рамки, имеет форму.

Образ раздваивается или зрительно, или словесно: одно и тоже называется дважды, как бы разделяясь, причем для достижения этого эффекта может быть продублирован и троп, или экспрессивно-стилистически.

Раздваивается слово или словосочетание, употребляясь в двух или более значениях одновременно.

Раздваивается словоформа, которая может иметь одновременно два грамматических значения.

Второй принцип проявляется в «сближении»:

Разведенных в обыденном сознании явлений действительности(что лежит в основе построения тропов)

Разведенных в обыденном сознании языковых явлений (прозаической и поэтической речи; различных стилистических пластов)

Разведенных в обыденном сознании поэтических явлений.

I. Человек и мир в тропах Пастернака сближены не только традиционно, но и по-особому: олицетворенные явления, как люди, носят одежду, испытывают такое же физическое или психологическое состояние, что и человек; причем это может быть состояние, которое обычно само явление вызывает у человека. Явления вступают в человеческие отношения не только между собой, но и с человеком, иногда начиная с ним прямой диалог, оценивая человека, причем это может быть взаимная оценка, а человек чувствует состояние природы изнутри. Бесплотное материализуется, обретает форму или становиться зыбким, тягучим. Материализуются и стихи, обретая статус природного явления или строения. Особенно остро сближение, если в основе его лежит признак, не присущий предмету, а вначале приписанный ему и затем только служащий основанием сравнения.

II. Сближение прозы и поэзии у Пастернака взаимно: «Поэзия его устремлена к прозе, как и проза к поэзии» (Лихачев)

Предельная напряженность чувства в прозе – от лирики, достоверность деталей, простота синтаксических конструкций – от повествовательной прозы.

Сближение с прозой проявляется, в частности, в том, что в лирический стих свободно входит разговорная лексика, просторечия, устарелые или областные слова. Все эти сниженные пласты не контрастируют с книжной, поэтической или высокоэкспрессивной лексикой, а «помещаются в один общий слой лирического высказывания», с явным преобладанием лексики «не высокой».

За простотой и «понятностью» скрываются искуснейшие, словно не замеченные поэтом языковые «ошибки». Однако тот факт, что ими буквально пронизаны стихи, свидетельствует о том, что для Пастернака они были осознанным приемом. Это «ошибки», связанные, прежде всего с нарушением привычной сочетаемости.

Нарушение семантической сочетаемости наиболее постоянно в случаях замены зависимого слова при фразеологически связанном значении другого слова, причем слово-заменитель свободно выбирается из слов как одного семантического ряда с замещаемым, так и из других рядов. Встречается и такое построение однородного ряда, когда при слове с фразеологически связанным значением одно зависимое слово отвечает норме, другое её нарушает.

Нарушение синтаксической сочетаемости наиболее постоянно связано с опусканием зависимого существительного или постановкой зависимого существительного при слове, которое обычно такого управления не имеет.

III. Сближение традиционных и нетрадиционных поэтических явлений можно проследить на примерах поэтических образов и способов соединения слов в стихотворной строке. Продолжена Пастернаком и традиция построения стихотворной строки на основе узуальной или ассоциативной связи слов. Однако активной становиться и асемантическая связь, которую можно рассматривать как образную: каждое из слов строки, не связанное семой с другими, «работает» на образ.

Таким образом, единство книги вырастает из её композиционной цельности, из единства рассмотренных принципов. Оно базируется также на единстве собственно изобразительных приемов. В литературоведении отмечалось родство пастернаковской поэтики с пластическими искусствами: скульптурой, архитектурой, живописью. Творческая мастерская у Пастернака – красильня, в движении отражены законы перспективы, точно обозначается точка отчета движения, направление которого обычно наискось, под углом. Прорисована зрительная деталь: отдельная корявая ветка клена отвешивает поклон, один желудь болтается на ветке, одна птичка щебечет на суку, кольца пряжи ползут и вьются. Фиксация факта, детали значима. В зрительную картину включены и театральные ассоциации: декорации, костюмы, позы.

По контрасту с тем, как представлен мир, лирический герой зрительно не представлен, его присутствие передано через оценку событий, ситуаций, пейзажа, выраженную преобладающей лексикой высокой интенсивности, частицами, союзами, вводными конструкциями с модально-оценочными значениями, синтаксическими элементами, указывающими на причинные связи событий. «Царством метонимии, очнувшихся для самостоятельного существования» называл поэзию Пастернака Якобсон. И сущное объяснение метонимической структуры образа лирического героя мы находим у самого Пастернака: Никогда, никогда, даже в минуты самого дарственного, беспамятного счастья не покидало их самое высокое и захватывающее: наслаждение общей лепкой мира, чувство ответственности их самих ко всей картине, ощущение принадлежности к красоте всего зрелища, ко всей вселенной. («Доктор Живаго»).

Краткая биографическая справка.

10 февраля 1890г. – рождение в семье художника Л. О. Пастернака. Мать – пианистка Р.И. Кауфман. В детстве – занятия музыкой, знакомство с композитором Скрябиным.

1909г. – поступление на историко-философский факультет Московского университета.

1908-1909г. – принимает участие в поэтической группе поэта и художника Ю. П. Анисимова. В эти годы серьезное общение с кружками, которые группировались вокруг издательства «Мусагет».

1912г.весна – поездка на один семестр в Германию, в университет города Марбурга для занятий философией у профессора Германа Когена.

1913г. – окончание Московского университета.

1913г. – в альманахе группы «Лирика», впервые опубликованы стихотворения Пастернака.

1914г. – первый сборник «Близнец в тучах», с предисловием Асеева.

Предреволюционные – участвует в футуристической группе «Центрифуга».

1917г. – издан второй сборник «Поверх барьеров».

1922г. – выходит сборник, принесший Пастернаку славу, - «Сестра моя – жизнь».

20-е годы – дружба с Маяковским, Асеевым, отчасти благодаря этому отношения с литературным объединением «ЛЕФ».

1916-1922г. – сборник «Темы и вариации».

1925-26г. – поэма «Девятьсот пятый год».

1929-27г. – поэма «Лейтенант Шмидт».

1925г. – первый сборник прозы «Детство Люверс».

1930г. – автобиографическая проза «Охранная грамота».

1932г. – выходит книга стихов «Второе рождение»

1934г. – выступление Пастернака на первом всесоюзном съезде советских писателей, после чего следует пора долгого напечатания Пастернака. Поэт занимается переводами – Шекспира, Гёте, Шиллера, Клейста, Рильке, Верлена.

1945г. – сборник «На ранних поездах».

Февраль 1946г. – первое упоминание о романе.

3 августа 1946г. – чтение Пастернаком на даче в Переделкино первой главы романа.

1954г. – напечатаны в журнале «Знамя» 10 стихотворений из романа «Доктор Живаго».

Конец 1955г. – внесены последние изменения в текст романа «Доктор Живаго».

1957г. – роман «Доктор Живаго» издан в Италии.

1957г. – создание автобиографической прозы «Люди и положения».

1956-1959г. – создание последнего сборника « Когда разгуляется».

23 октября 1958г. – решение Нобелевского комитета о присуждении Пастернаку Нобелевской премии;

отказ писателя от премии из-за травли в стране.

1987г. – писатель посмертно восстановлен в Союзе писателей СССР.

1988г. – роман «Доктор Живаго» вышел в нашей стране впервые в журнале «Новый мир».

Введение

Век XIX искал в мире порядка, гармонии, и совершенства, даже в лице Лермонтова, затевавшего «личную тяжбу» с Богом, даже в лице Тютчева, носившего в элизиуме души день и ночь, глядящего на мир с высоты Бога. Постичь совершенство мира – какова задача! Веку ХХ кажется всё наоборот… Границы сдвинуты. Порядок… Кто его придумал? Разум съезжает с привычных, обкатанных рельс; захотелось перевернуть, переворошить всё вверх дном. Знания дают силы. Мы сильны. Где пределы наших сил? Кто имеет право назвать этот предел? И как ужасно попасть в эту волну. И как в неё не попасть, если рожден заново? И можно заново вылепить своё совершенство.…Как без него? Куда без него? Мир – прекрасен!

Пастернак волей своего слова соединяет хаотичный мир города, планеты, Вселенной. Мир хаотичен, потому что он развивается и одновременно разрушается. Поэзия Пастернака – соединяющая осколки. Она – потоки швов, не дающих льдинам расползаться. Его поэзия не течет, а летит рывками, как кровь из артерий, но за всем этим чувствуется ритм вселенной, её пульс. Чем ближе ты слышишь этот ритм, тем он четче, тем ты пьянее окружающим миром и собой. На тебя наставлена энергия мира, ты впитываешь её и преобразовываешь в энергию слова.

Пастернак – синтез ХIХ и ХХ веков. Его лесные пределы, очарованные чащи, спящие дали, сумрак ночи не монументальность Маяковского и не орудование массами. Это детали и детали. Дробь капелей, и сосулек худосочье не сравнится с гигантской колонной, с железом поездов. Подробный мир Пастернака – это и не хрупкость фетовского мира, где в «нежном дыхании травы и цветов» разливается запах роз, и в лазурной ночи слышится шепот о восторге свидания. Угасшее веселье Пушкина и чуждость всему Лермонтова отменяются пастернаковским ошалелым щелканьем птиц, бушующим, одуревшим оврагом, всплеском волны, взмахом крыла, беседой обо всем.

Цель моей работы состоит в том, чтобы рассмотреть особенности поздней лирики Пастернака, найти отличия между периодами творчества поэта, а также подробно описать стилистические и тематические аспекты его последнего цикла стихотворений «Когда разгуляется».

Краткий анализ стихотворения «Музыка»

Немногие читали стихи Пастернака, ведь его считают «трудным» поэтом. Однако я попробую проанализировать одно из поздних стихотворений поэта – «Музыка».

Мир Пастернака изначально музыкален; известно, что его первое призвание – музыка, ей он в детстве хотел посвятить жизнь, и, очевидно, если бы не свойственная Пастернаку категоричность в требовании абсолюта, некоторое высокомерие Скрябина по отношению к молодому музыканту, судьба поэта могла бы быть иной. 15 лет жизни, посвященные музыке, сочинительству, не только объективно предполагают музыкальность его дальнейшего творчества, но постоянно присутствуют и в стихах и прозе Пастернака. По его музыкальным темам в поэзии можно отдельной линией увидеть, проследить изменение его поэтических образов, представлений. Уже поэтому музыка – не самостоятельная тема творчества, она созвучна любви, страданию, она отмечает взлеты творчества, состояние вдохновения, музыка у Пастернака озвучивает шаги в культурном пространстве, времени.

«Музыка» - одно из тех стихотворений, которые вполне раскрываются только вдумчивому и знающему читателю. Конечно, просто взять и посмотреть, что значат слова «хорал» (музыкальная пьеса в форме религиозного многоголосного песнопения), «месса» (хоровое произведение на текст католического богослужения), «импровизация» (создание музыки в момент исполнения). Но нужно многое прочитать, быть знакомым с серьёзной музыкой, любить её,- одним словом, быть образованным человеком, чтобы понять последние строфы стихотворения. Только если вы знаете, что «Полёт валькирий» - это эпизод из музыкальной драмы Рихарда Вагнера, одного из величайших композиторов мира, вы поймете, о чём это: «опередивши мир на поколения четыре». Только если вы слышали музыку Вагнера, вы найдете её отзвук в двух строках: «По крышам городских квартир Грозой гремел полёт валькирий», где поэт не случайно собрал столько твердых «ГК», столько раскатистых «Р». Если вы знаете, что, вдохновленный чтением Данте, Чайковский написал симфоническую фантазию «Франческа да Римини» на тему эпизода из «Ада» - «Божественная комедия», вы сумеете уловить в слове адский не только значение «очень сильный», но и прямое значение этого прилагательного: «адский грохот и треск» - это «грохот и треск ада».

Удивительно построено это стихотворение. Сначала музыки нет – есть только рояль, неодушевленный предмет (и то, что его несут, тащат только подтверждает его «предметность, громоздкость»). Однако сравнения вызывают у нас ощущение какой – то таинственной силы, в нем заключенной: его несут «как колокол на колокольню» (сразу вспоминается Лермонтов «…как колокол на башне вечевой»); его тащат, как «с заповедями скрижаль», то есть как плиту из тех, на которых, по преданию, были записаны законы, данные людям Богом…Но вот рояль поднят наверх; и город, и его шум остались внизу («как под водой на дне легенд»). Кончились первые 3 строфы. В следующей строфе появляется музыкант. И хоть назван он просто и буднично: «жилец шестого этажа», это под его руками рояль зазвучит, оживет, перестанет быть мертвым предметом. Но обратите внимание на то, что пианист начинает играть не сразу. Игре предшествует мгновение молчания, созерцания, взгляда с высоты – на землю. Эти размышления о земле и власти музыки должны сделать понятным очень необычное сочетание: «заиграть собственную мысль» (его неожиданность подчеркнута тем, что идет после вполне обычного «заиграть пьесу»). Мысль, музыка обнимает, вмещает в себя все – жизнь духа и жизнь природы. Нара стает сила и мощь звуков. «Раскат импровизаций» - опять сочетание непривычное, но вызывающее в памяти другое, привычное – раскат грома. Все вбирает в себя музыка: звуки, краски, свет, тьму, весь мир и каждого человека. Посмотрите, как новый ряд однородных членов – вполне конкретных слов (ночь, пламя) – неожиданно кончается двумя существительными совсем другого ряда, совсем другого смысла: «жизнь улиц, участь одиночек».

Но человек, сидящий за роялем, не одинок. Об этом- последние три строфы. Они раздвигают границы времени и пространства. Шопен, Вагнер, Чайковский – огромен и бессмертен мир музыки.

«Музыка» - стихотворение, являющее собой совершенный пример той явности и простоты, к которой стремился Б. Пастернак. Звуки рояля – «раскат импровизации».

Для Пастернака способность к импровизации – необходимый признак музыканта, что, вероятно, объясняется и временем, когда у него складывались представления о творчестве, тогда – на музыке, чуть позже, в юности, в среде футуристов, на собраниях поэтического кружка, когда Пастернак, сидя за роялем, музыкальной импровизацией комментировал вновь входящего.

Идея стихотворения «Музыка» похожа на ту, что слышна в стихотворении «Импровизация» 1915 г. – мир в звуках, но теперь это ясные звуки, несущиеся над городом.

На мой взгляд, значение музыкальных образов не только в том, что мир звучит как музыка. Это признак дисгармонии или гармонии человеческой жизни, судьбы – с миром. Для Пастернака эта музыка – нечто вроде абсолютного критерия всеобщей слаженности. И тот, кто ощущает эту музыку жизни как свою или, исполняя её, импровизирует, выступает в роли сотворца.

Музыка для Пастернака ещё и неумолчный звук безостановочно идущего времени, как звук колокола – самый долгий музыкальный звук, недаром в стихотворении рояль сравнивается с колоколом:

Несли рояль два силача,

Как колокол на колокольню.

Стихотворный размер, при помощи которого написано стихотворение, я определила как 4-х стопный ямб с пиррихием на месте 2 и 3 стоп. Причем рифма точная, мужская-женская, перекрестная, что очень типично для «позднего» Пастернака.

А закончить свой анализ я хотела бы словами самого Пастернака: «Мы втаскиваем повседневность в прозу ради поэзии. Мы вовлекаем прозу в поэзию ради Музыки».

Список используемой литературы

1. Ж. «Русский язык в школе», М., «Просвещение», 1990г.

2. Э. «Кто есть кто», 2 том, «Просвещение», 1990г.

3. Ж. «Русский язык в школе», М., «Просвещение», 1993г.

4. Э. «Сто великих поэтов России», М., «Дрофа», 2004 г.

5. Книга стихотворений Пастернака «Когда разгуляется»,Р., 1992г.

6. М.Мещерякова «Литература в схемах и таблицах», М., «Айрис», 2004г.

Заключение

«Дар вечной молодости», «индивидуум», «одинокий», «пылкий», «странный», «дух молодости», «созерцатель», «искатель», «культура», «талант», «по-своему», «подчинен искусству», «оторван от повседневности», «стихи и речь», «интуитивное понимание жизни» - доминантные слова, характеризующие личность Пастернака, взятые из множества откликов о поэте, рассыпанных в печати, содержащие, как код, его судьбу.

Основания быть непонятным у любого по-настоящему талантливого художника всегда множество. В случае с Пастернаком вопрос о понимании его стихов, его прозы имеет какой-то фатальный привкус. Вопрос о восприятии творчества Б.Л. Пастернака читателем ХХ века, как и всякий вопрос о восприятии искусства личностью, на мой взгляд, в своих «широчайших основаниях» смыкается с вопросом менталитета, свободы, и горизонтов нашего сознания. Несомненно, что эти элементы, во многом определяющие восприятие искусства, его направленность, меняются во времени, причудливо преобразуются в индивидуальном сознании, взаимодействуя с данными от природы, от предков свойством воспринимать прекрасное и обстоятельствами, подробностями, знаками, духом реальности.

Свою работу я бы хотела завершить словами Чуковской: « Я сказала, что поэты очень похожи на свои стихи. Например, Борис Леонидович. Когда слышишь, как он говорит, понимаешь совершенную естественность его стихов. Они – естественное продолжение его мысли и речи».

Муниципальное образовательное учреждение

«Средняя общеобразовательная школа №99»

Реферат на тему

«Поздняя лирика Б.Л. Пастернака»

Работу выполнила:

Некрасова Екатерина,

ученица 11 класса «А».

Проверила:

Романова Елена Николаевна,

учитель литературы

Кемерово

1. Введение…………………………………………………………...3 стр.

2.Особенности поздней лирики Пастернака…………………….....4-7 стр.

3. «Когда разгуляется» - цикл стихов как единое целое…………..8-11 стр.

4. Краткий анализ стихотворения «Музыка»……………………....12-13 стр.

5. Краткая биографическая сводка………………………………….14-16 стр.

6. Заключение………………………………………………………...17 стр.

7. Список используемой литературы……………………………….18 стр.

8. Рецензия……………………………………………………………19 стр.

Рецензия

Каковы особенности поэзии Б. Л. Пастернака? Д. С. Лихачев писал: «Хорошо известны слова Пас­тернака: “Быть знаменитым некрасиво”. Это означа­ло, что поэзия, творчество поэта были у него отделены от поэта-человека. Известными и “знаменитыми” должны быть только стихи. Так же точно и рукописи стихов отделены от самих стихов. Над рукописями не надо трястись, хранить их. Пастернак существует в поэзии, и только в поэзии: в поэзии стихотворной или в поэзии прозаической. Поэзия Пастернака - это… тот мир, который снова и снова возвращает его к настоящей действительности, по-новому понятой и возросшей для него в своем значении». Стихотворе­ние «Во всем мне хочется дойти…», на мой взгляд, вы­ражает творческое и жизненное кредо Пастернака.

Во всем мне хочется дойти

До самой сути.

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте.

Герой хочет дойти «до сущности протекших дней», до их причины, так, чтобы все время «схватывать нить» событий и судеб. Ему хочется «жить, думать, чувст­вовать, любить, /Свершать открытия», понимая их при­чины и следствия. Тогда, возможно, ему бы удалось вывести некую закономерность происходящего.

Я б разбивал стихи, как сад.

Всей дрожью жилок

Цвели бы липы в них подряд,

Гуськом, в затылок.

В стихи б я внес дыханье роз,

Дыханье мяты,

Луга, осоку, сенокос,

Грозы раскаты.

Он приводит в пример Шопена, который сумел вложить в свои этюды жизнь «фольварков, парков, рощ, могил».

Пастернак - поэт ассоциаций. Уже в ранних сти­хотворениях (1910-е гг.) появляются основные черты, присущие поэтическому видению мира Пастернака, - мира, где все настолько переплетено и взаимосвяза­но, что любой предмет может вбирать признаки друго­го, а события и чувства передаются с помощью будто бы случайного набора неожиданных ассоциаций, пронизанных эмоциональным напряжением, при по­мощи которых они и сливаются:

И чем случайней, тем вернее

Слагаются стихи навзрыд.

Открытие Пастернака - в том, что он запечатле­вает мир, в котором воплощена красота Божьего за­мысла, мир, который дан ему «в вечную зависть», мир, который нужно каким-то образом охватить и воплотить.

Образ окружающего мира и способ его передачи находят наиболее полное воплощение на страницах третьей книги стихов «Сестра моя - жизнь», посвя­щенной лету 1917 г., между двумя революциями. Кни­га эта - своеобразный лирический дневник, где за стихотворениями на темы любви, природы и творчества почти не видно конкретных примет историче­ского времени.

Но сам поэт утверждал, что в этой книге «выраз­ил все, что можно узнать о революции самого небы­валого и неуловимого». Как считал поэт, револю­цию должна была описывать не историческая хроника в стихотворной форме - она должна быть передана в лирике путем воспроизведения жизни людей и природы, охваченных событиями вселен­ского масштаба.

По Пастернаку, задача поэта состоит в том, чтобы запечатлеть мгновение, которое сопоставимо с вечнос­тью, в которое проецируется вечность. Поэт должен изобразить неисчерпаемость мгновения:

Никого не будет в доме,

Кроме сумерек.

Один Зимний день в сквозном проеме

Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев

Быстрый промельк моховой,

Только крыши, снег, и, кроме

Крыш и снега, никого.