Проблема соотношения знания и веры. Средневековая философия о соотношении веры и знания Снятие проблемы соотношения веры и знания

Христианское философствование Средних веков (исторические предпосылки и общая характеристика)

Стратегия развития банковского сектора РФ на период 2015 года.

Стратегии развития банковского сектора РФ на периоды 2015 года. Основной целью развития банковского сектора является активное участие в модернизации экономики на основе существенного повышения уровня и качества банковских услуг. В стратегии поставлена задача перехода к интенсивной модели развитии банковского сектора:

1. Высокий уровень конкуренции на банковском рынке
2. Предоставление банками разнообразных банковских услуг
3. Высокий уровень капитализации банковского сектора
4. Развитие системы корпоративного управления и управления рисками
5. Высокая степень траспарентности (открытой) и рыночной дисциплины

Слабость Российских банков заключается в след:

1. Низкая капитализация
2. Недостаточность банковских показателей активов и пассивов

РФ	75% ВВП
Китай	114% ВВП
Европа	200% ВВП
США	102% ВВП

Тенденции развития банковского сектора до 2015 года.

1. Сокращения участия ЦБ в собственном капиталах коммерческом банке (в том числе Сбербанк)
2. Привлечение иностранного капитала в банковский сектор с целью усиления конкуренции на российском рынком банковских услуг
3. Развития конкуренции в банковском бизнесе
4. Создания условия развития для региональных банков
5. Развитие и внедрение современных банковских технологий в том числе технологий дистанционного банковского облуживание (интернет банкинг)
6. Повышение качества банковских услуг
7. Повышение капитализации банковского сектора, до 2015 года размер собственного капитала всех банков должен быть не меньше 300 млн рублей
8. Противодействие легализации (отмыванию) доходов полученных преступных путем и финансирование терроризма.

Господство религиозного мировоззрения, выраженного в богословии. Философия становится служанкой теологии. Её основная функция - истолкование Священного Писания, формулировка догматов Церкви и доказательство бытия Бога. Попутно развитие получила логика, осуществлялась разработка понятия личности (спор о различии ипостаси и сущности) и спор о приоритете единичного или общего (реалисты и номиналисты)

Мировоззрение и жизненные принципы раннехристианских общин первоначально формировались в противостоянии языческому миру. Однако по мере того как христианство приобретало все более широкое влияние и распространение, а потому стало нуждаться в рациональном обосновании своих догматов, появляются попытки использовать для этой цели учения античных философов. Разумеется, при этом им давалось новое истолкование.

Таким образом, средневековое мышление и миросозерцание определяли две разные традиции: христианское откровение, с одной стороны, и античная философия - с другой.

Если античное мировоззрение было космоцентричным, то средневековое - теоцентрично. Главенствующая идея его - идея Бога. Отсюда и основной принцип религиозно-философского теоретизирования - супранатурализм (от лат. супер - сверх и натура - природа; надприродный, сверхъестественный). Не природа и космос определяют все сущее в мире, а сверхъестественное начало - бог. От него целиком зависят и природа, и человек, и общество. Бог является личностью, которая существует над этим миром.

Своеобразие философского мышления средневековья заключалось в его тесной связи с религией. Церковная догма являлась исходным пунктом и основой философского мышления. Содержание философской мысли приобрело религиозную форму.

Представление о реальном существовании сверхъестественного начала (Бога) заставляет смотреть под особым углом зрения на мир, смысл истории, человеческие цели и ценности. В основе средневекового миросозерцания лежит идея творения (учение о сотворении мира Богом из ничего - креационизм).

Христианство принесло в философскую среду идею линейности истории. История движется вперед к Судному Дню. История понимается как проявление воли Бога, как осуществление заранее предусмотренного божественного плана спасения человека (провиденциализм).

Христианская философия стремится осмыслить внутренние личностные механизмы оценки - совесть, религиозный мотив, самосознание. Ориентация всей жизни человека на спасение души - это новая, проповедуемая христианством ценность.

Философское мышление средних веков было ретроспективным, обращенным в прошлое. Для средневекового сознания «чем древнее, тем подлиннее, чем подлиннее, тем истиннее».

Стиль философского мышления средневековья отличался традиционализмом. Для средневекового философа любая форма новаторства считалась признаком гордыни, поэтому, максимально, исключая субъективность из творческого процесса, он должен был придерживаться установленного образца, канона, традиции. Ценилось не творчество и оригинальность мысли, а эрудиция и приверженность традициям.

Патристика - философия и теология отцов церкви, то есть духовно-религиозных лидеров христианства до VII века. Учения, выработанные отцами церкви, стали основополагающими для христианского религиозного мировоззрения. Патристика внесла огромный вклад в формирование этики и эстетики позднеантичного и средневекового общества.

Апологетика - раздел богословия (преимущественно христианского), посвящённый обоснованию вероучения с помощью рациональных средств. Апологетика отстаивает ортодоксально-религиозную точку зрения в вопросе о сущности религии, её происхождении, критикует различные атеистические гипотезы происхождения и сущности религии, выдвигает и исследует доказательства истинности бытия Бога, а также основных положений христианской веры.

В рамках основного богословия:

Формулируются фундаментальные основы христианского вероучения,

Систематически излагаются основания или доказательства, на которых покоится и которыми -оправдывается вера христианина в безусловную истину коренных основ религиозно-христианского учения, критикуется отрицание христианских истин со стороны противо-религиозных и противо - христианских воззрений.

Проблема соотношения веры и разума - одна из основных в философии Средневековья. Если Бог является высшей реальностью, то соответственно основное внимание должно быть уделено его познанию. Но те методы, средства, пути познания, которые имеются в распоряжении человека, не могут быть применены к познанию Бога. Бог не дан в чувственном опыте человека, недоступен его разуму. Познание Бога возможно только с помощью веры, через божественное откровение. При этом вера не противопоставлялась разуму.

Аврелий Августин провозгласил «верю, чтобы понимать», заложив тем самым основы рационалистической теологии, идеи которой были наиболее полно восприняты и развиты Фомой Аквинским. Не учением человеческим, утверждал Августин, а внутренним светом, а также силой высочайшей любви мог Христос обратить людей к спасительной вере. Религиозная вера, согласно его воззрениям, не предполагает обязательного понимания тех или иных положений религии. Она не требует никаких доказательных аргументов. Надо просто верить.

Вместе с тем Августин отчетливо осознавал ту важную роль, которую играло рациональное познание. Поэтому он не отрицал необходимость усиления веры доказательствами разума, ратовал за внутреннюю связь веры и разума. Послушный религии разум и подкрепленная разумными доводами вера - таков идеал августиновской апологетики (от греч. апологеомай - защищаю, подразумевается защита христианского вероучения). Однако представленная Августином теория о Гармонии веры и разума исключала какую-либо возможность поставить веру в зависимость от разума. Решающую роль в его системе, без всякого сомнения, играло откровение (в представлении верующих открытие божеством сверхъестественным способом - знамение, видение и др. - своей воли или каких-либо божественных истин).

Свое наивысшее выражение идеология средневекового свободомыслия нашла в теории двух истин или «двойственной истины». Эта теория переносила проблему соотношения веры и разума в область взаимоотношений теологии и философии. Суть ее сводилась к учению о разделении философских и богословских истин, согласно которому, истинное в философии может быть ложным в теологии и наоборот. Другими словами, это была попытка утвердить независимость науки и философии от теологии, признать их равноправное существование.

Рассматривая два рода истин - истины разума и истины веры, Фома Аквинский указывает на необходимость их согласования и гармонии. Человеческий опыт и разум дают человеку истины, необходимые в жизни. И в этом отношении ценность знания для Аквинского бесспорна. Но еще в большей степени человеку необходима вера, ибо слабость, ограниченность человеческого ума не дают ему возможности постичь все величие Бога и сокровенный смысл мироздания. Но это, с точки зрения Аквинского, не означает, что христианские догматы, не могущие быть поняты и объяснены разумом, противоразумны, иррациональны по своей природе. Не слабый человеческий, а всемогущий божественный ум способен приоткрыть их тайны, их глубокий, внутренний смысл.

Божественный ум питает веру человека, озаряет его мысль животворным светом божественного откровения. Следовательно, там, где бессилен разум, в свои права вступает не знающая никаких преград вера. Но вера не есть нечто неизменное, статичное, раз навсегда данное. Она может не только возгораться, воспламенять человеческую душу, но и угасать. Человек, и только он, считает Фома Аквинский, несет ответственность за то, насколько сильна или слаба его вера, для укрепления которой необходимо использовать все способности ума, воли, обращаться к авторитету науки и философии.

Фома, таким образом, признавал ценность научного звания, рациональных доказательств, но в то же время сохранял контроль теологии над наукой и философией. Теология, по его утверждению, исходит из Бога и нисходит к его творениям. Философия же восходит к Богу от его творений, т. е., как и теология, своим особым путем ведет к знанию Бога и, следовательно, дополняет теологию. Знания Бога, даваемые философией, косвенны и относительны, знания же Бога, даваемые теологией, абсолютны.

И только в конце XIX - начала ХХ столетия представители религиозной философии пришли к выводу о необходимости рассмотрения разума и веры через призму человека, где интеллект и религиозное откровение, сливаясь воедино, образует высший познавательный синтез.

Аквинский находил гармонию и единство между верой и знанием. По Аквинскому, вера совершенствует разум, теология совершенствует философию, философия служит теологии.

Одновременно с Аквинским соотношение веры и знания исследует Бонавентура (1217-1274). Но если у Святого Фомы вера ведет за собой знание, то у Бонавентуры разум видит только то, что освещает вера. «Оставь чувства и рассудочные изобретения, бытие и небытие, оставь все это и отдайся Тому, кто по ту сторону любой сущности и любой науки» - таковы выводы Бонавентуры.

После Аквинского и Бонавентуры соотношение веры и знания в схоластике исследовалось Дунсом Скотом (1266-1308). Последний выступал за размежевание веры и знания, философии и теологии. По Скоту философия имеет свой объект и свою методологию, отличные от объекта и методологии теологии. Скот полагал, что есть истины, ускользающие от разума, - например, начало мира во времени, бессмертие души. К этим истинам человек приходит только через личный духовный опыт, но не через доказательства. Для понимания этих истин обычное знание бесполезно.

Удар по установленной Аквинским гармонии знания и веры наносится и главой номиналистов -Уильямом Оккамом (1280-1349). Для него является очевидным вспомогательный характер знания по отношению к вере. С точки зрения Оккама владения человеческого разума и владения веры не пересекаются и будут разделены вечно. Оккам заявляет, что невозможно искать логическую и рациональную основу для того, что дано верой в Откровении. Философия у Оккама уже не является служанкой теологии. Как, впрочем, и теология у него уже является не наукой, а неким комплексом положений, связанных между собой верой.

Определенная последовательность, в которой изложены выше позиции схоластов не означают того, что их воззрения сменяли друг друга. В эпоху Эразма в теологии находят свое место все вышеперечисленные направления схоластической мысли.

Вера не подменяет и не заменяет разумного понимания, никогда его не элиминирует. Напротив, как уже замечено, вера стимулирует и подвигает понимание. Вера - это способ согласного понимания, - "cogitare cum assensione" - "мыслить с одобрением", именно поэтому без мысли нет и не может быть веры. И наоборот, разумное понимание никогда не элиминирует веры, но цементирует ее посредством максимального прояснения. Итак, вера и разум взаимодополнительны. "Верю, потому что абсурдно", "credo quia absurdum" , - этот ход решительно чужд духовному строю Августина. Рождается, таким образом, позиция, которая позже откристаллизуется формулами: "credo ut intelligam" и "intelligo ut credam" - "верю, чтобы понимать", "понимаю, чтобы верить". Исток этих формул мы находим в книге "Исайи" 7,9 в греческой версии 70 переводчиков: "Не имея веры, не можете понять", что у Августина звучит так: "понимание - вознаграждение веры", вера награждает разум. В его работе "Истинная религия" мы читаем: "В видах гармонии сотворенного... в нашем подспорье есть всегда и снадобья для души, благодаря безошибочной доброте божественного Провидения... Это лекарство действует двояко: власть и разум. Власть требует веры и толкает человека к необходимости понимания. Разум ведет человека к разумному поведению. С другой стороны, даже и власть может быть лишена своего рационального основания и держаться лишь теми, кому дана вера; мотивы же почтительного отношения к власти более чем очевидны, если она умеет уважать неотъемлемые истины разума". И в его "Троице" со ссылкой на "Исайю" можно прочесть: "Вера ищет, разум находит. Поэтому пророк и говорит: "Если не поверите, то и не поймете".

Вопрос о соотношении судьбы и свободной воли человека возник в условиях бурного развития астрологии, различных форм гадания. Этические следствия этого поветрия вызвали споры между стоиками и эпикурейцами. В христианстве эта проблема впервые была осмыслена Августином. Человек обладает свободной волей, которая есть дар Бога в знак Его благорасположения и ожидания от человека духовного, возвышенного выбора. Но человек может выбрать путь, как в сторону добра, так и в сторону зла (см. "Исповедь" Августина Аврелия)*, которое происходит вследствие извращения Божественных предначертаний.

Проблема зла - одна из наиболее мучительных проблем, из-за которой Августин одно время примыкал к манихеям. Манихеи исходили из дуалистической посылки об идеальности божественного мира и тьмы материального мир. Основой существования у них является вечная битва между Богом и Сатаной, Светом и Тьмой, т.е. битва 2-х равновеликих начал, каждое из которых периодически доминирует. Зло было, есть и будет всегда. Но такое решение проблемы зла не устраивало Августина: "Много верного сообщают они о твари, Творца же не ищут, а потому и не находят". Кроме того, Августин обнаружил, что даже один из авторитетнейших манихеев Фавст был человеком весьма скромных познаний. По счастью, он был также достаточно скромен, поэтому и не стремился ввести в заблуждение Августина, уклоняясь от бесед с ним на эти темы. Рвение Августина к учению Мани постепенно охладело, но он не порывал с манихеями отчасти потому, что уважал Фавста, которого просвещал в риторике, отчасти по причине растерянности.

Переломным моментом в жизни Августина является знакомство с Амвросием Медиоланским, человеком глубокого ума и праведности. Двери его были открыты каждому в любое время. Общение с ним укрепляли Августина в моменты сомнений, которые являются непременными спутниками людей мыслящих. Вот как Августин описывает свои переживания и поиски ответа на вопрос о природе зла:

"Творец - высочайшее Благо, и творение его - тоже благо, хотя и меньшее… Где же природа. где источник зла? Не была ли злой та материя, из которой Он творил? Он оформил её и упорядочил, но всё же осталась в ней закваска зла, не превращённая в добро? Но неужели же у всемогущего Творца не хватило сил на то, чтобы преобразовать эту материю всецело, чтобы в ней не осталось уже ничего злого? Или почему Он попросту не уничтожил остаточное зло? Неужто эта материя могла существовать против Его воли? Кроме того, если материя вечна, То почему Он притупил к оформлению её не сразу, а только по истечению столь долгого времени? А если такова была Его воля, то почему он не начал с разрушения этого зла, чтобы пребыть одному - истинному, высочайшему и бесконечному Благу? Если же он посчитал необходимым использовать материю при творении, то почему же Он не уничтожил злую и не сотворил добрую? Если же Он не мог обойтись без той, вечной и не являющейся Его творением, то в чём тогда заключается его могущество?".

Ответы на эти вопросы составили важнейшую часть учения Августина. Августин отрицает дуализм манихеев, не признаёт добра и зла в качестве равноценных субстанций. Зло не субстанционально, у него нет своего собственного источника существования. Оно не есть бытие, оно есть недостаток, неполнота бытия: "Я понял, что только доброе может становиться хуже. Действительно, абсолютное добро не может претерпевать изменений, вообще же недоброму некуда ухудшаться. Ухудшение наносит вред, ибо умаляет доброе в добром; если бы оно не умаляло доброго, то не было бы и вреда. Итак, или оно не наносит вреда, но оно его наносит, или же то, что ухудшается, умаляется в добре. Если доброе совсем лишится добра, оно исчезнет; если же далее ухудшаться не сможет, то или начнёт улучшаться, или пребудет не ухудшающимся. Но нельзя же сказать, что при полной лишенности добра, оно начнёт улучшаться. Значит, совсем лишившись добра, оно исчезнет и его не станет. Но пока оно есть, оно есть как доброе, и, поэтому всё, что есть - благо. Выходит, то зло, которое я искал, не есть субстанция, ибо всякая субстанция - добро. Если бы зло было субстанцией, то эта субстанция или не могла бы ухудшаться, но это значит, что она была бы субстанцией абсолютного добра, или могла бы, но тогда в ней должно было быть добро, ибо только оно может ухудшаться".

Исследуя природу зла, Августин выделяет три его уровня.

С метафизической точки зрения зла не существует в мироздании. Поскольку зло возникает вследствие неполноты, пустот, то оно может существовать лишь, когда мы рассматриваем что-то в отрыве от целого. Но то, что мы представляем нарушением порядка в пределах какой-либо части, в рамках целого не является таким нарушением, т.к. всё имеет свой смысл. Человек же воспринимает только то, что доступно его разуму, поэтому мы можем впадать в иллюзии.

С точки зрения морали зло - это нарушение Божественных установлений, т.е. грех. Грех - следствие порочной воли, но откуда она берётся? Воля по своей сущности стремится к благу, т.к. человек не зол по природе. Но, поскольку человек обладает свободой воли, он может низшее предпочесть высшему и тем самым нарушить гармонию. Такая подмена высшего низшим целиком ложится на совесть человека. Почему же люди выбирают низшее? Потому что оно приносит скорый результат. Когда же человек постоянно совершает выбор в сторону низшего, это становится его привычкой, и греховное укореняется в нём, всё больше вытесняя высокое. Отпадение от добра - источник порочной воли и зла.

С точки зрения физической зло - это болезни плоти и смерть. Человек, совершив грехопадение, не только нарушил предустановленную гармонию мира, сотворённого Богом, но и вверг себя в бездну мук, страданий, смерти. Но он может вернуться к Богу через ту же волю, которая ввергла его в пучину греха. Надо добровольно подчинить её Богу, и тогда Божественная благодать наделяет человека высшей свободой.

В конечном счёте, зло наказывается, и потому само его наличие, борьба и победа над ним - лучшее свидетельство Славы Божьей, в постижении которой человек возвышает свою природу, рождаясь в жизнь истинную, в жизнь вечную.

Одним из важнейших вопросов, на который человечество ищет ответ, начиная с древних времен, это вопрос о природе самого человека. Трудность понимания природы человека, кроме прочего, объясняется еще и тем, что изучение человека приводит к установлению его двойственной природы. Это касается вопроса о соотношение биологического и социального в человеке, о противостояние добра и зла в отношении к миру и самому себе и др. Проявлением одной из таких двойственностей является проблема соотношения веры и знания как основных способов представления и понимания человеком действительности.

Возникновение религии на определенном этапе развития человечества является следствием невозможности получить ответы на вопросы о природе мира, о природе самого человека, о месте человека в этом мире. Но даже формирование религиозной картины мира, опирающейся на веру, породило два подхода к пониманию самой веры: вера-откровение и вера-знание. Вера-откровение допускает существование того, что никто не видел и что не может быть подтверждено или доказано (мистицизм). Вера-знание требует доказательств или хотя бы обоснований. Данная форма веры нашла отражение в появлении различных способов доказательства существования Бога:

1. Космологическое доказательство опирается на то, если следовать причинам и следствиям, то можно найти первопричину, которая и есть Бог;

2. Телеологическое доказательство опирается на изучение цели и равнение Бога с высшей целью бытия;

3. Онтологическое доказательство исходит из представлений о Боге, которые бесспорно не оставляют сомнения в существовании;

4. Нравственное и юридическое доказательства восходят от норм и законов человеческого общежития к верховному законодателю, в качестве которого выступает Бог .

Но еще в античную эпоху сформировалось понимание рациональной составляющей в человеке, что нашло отражение в возникновении философии. Но даже этот рационализм не остановил сторонников веры. Необходимость считаться с достижениями разума привела их к очередному дуализму: определению различий между рациональной и иррациональной веры. При внешних различиях подобная дифференциация отражает тот же «вечный» вопрос. Что более важно для человека: верить в предполагаемые возможности, вероятность которых условна или опираться на проверенные и доказанные факты? Человеческое познание на каждом этапе исторического развития ограничено спецификой природы самого человека. Уровнем его развития и безграничностью самого мира. Религия как будто преодолевает эти ограничения, сводя все к тайне, заключенной в самом Боге, а не в человеке. Приоткрыться эта тайна может лишь через иррациональные средства, в то время как рациональные, выражающиеся в человеческом разуме, здесь бессильны. Но сам ход истории, потребности общества и развитие знаний о мире, высшей формой которых становится наука, требует необходимости принятия естественнонаучной картины мира. Конечно, знание не способно ликвидировать веру и подменить ее. Это разные способы отношения к миру. Человеку по природе его даны две способности: способность верить, отражающая его эмоционально-психологические особенности, и способность изучать, понимать, объяснять происходящее вокруг него. Более того, ведь даже атеизм как тип мировоззрения, отрицающий факт существования Бога, сегодня многими понимается как особая форма веры. Любой человек, независимо от того, является ли он сторонником или противником религии, во что-то все равно верит. Нет, и не может быть человека полностью лишенного способности верить. Это противоречит самой природе человека. Это может быть вера в прогресс, в детерминизм природы, в торжество справедливости, вера в науку и др. Например, основатель философии позитивизма О. Конт настаивал на превосходстве науки над верой, но сам при этом был не только верующим человеком, но и невероятным мистиком. К. Маркс верил в социализм, в светлое будущее человечества и отталкиваясь от этой веры разрабатывал теорию коммунизма. Эти люди, как и многие другие, отрицали веру, но сами верили в различные вещи, зачастую столь же невидимые, как и предмет религиозной веры. В этой ситуации настаивать на возможности науки быть единственным мировоззренческим основание, требовать заменить веру знанием, значит ограничивать свободу человеческого выбора и свободы. Три фазы исторического развития, описанные О. Контом, сменяют друг друга и находят выражение в формах человеческого духа. В душе любого человека в том или ином виде, в разном соотношении живет и научное, и мифологическое, и метафизическое чувство к миру .

Но и сама вера не сможет заменить знания. Невозможно при помощи веры разрешать вопросы физики и химии, политической экономии и истории, невозможно текстами святого писания противиться выводам науки. Наука прошла долгий, порой трудный путь к своему признанию. Но сегодня независимость науки, ее значимость для дальнейшего развития человечества ни в ком не вызывает сомнения. Цель науки – создание достоверного образа реальности, частью которой является и сам человек. Научное знание опирается на выявленные законы природы, проверяет наши представления о мире на предмет их истинности, используя для этого приемы доказательства. Знание понимается как итог осмысленной деятельности. «Знать» - значит владеть какой-либо информацией об объектах действительности или пониманием технологии какой-либо деятельности. Знанием становится универсальное и проверенное понимание мира. Т.о., содержание знания определяется его объективностью, в то время как вера во многом субъективна.

Описанная выше двойственность отношения человека к миру приводит нас к необходимости дуалистического понимания его природы. Дуализм признает и знание, и веру, но в определенном соотношении, с определенными ограничениями и старается определить, чьи критерии истины более значимы и более результативны для человека.

Пытаясь определить приоритет веры над знанием или наоборот, мы не должны забывать, что основания и для веры, и для разума придуманы не нами, они, как была сказано выше, даны нам изначально, они являются отражением родовой сущности человека. Конечно, современный человек в своей повседневной практической жизни не может существовать вне достижений научно-технического прогресса. Мы не можем остановить исторический прогресс и отменить или запретить те методы, которыми он осуществляется. Было бы странно, если бы мы отказались пользоваться современными средствами и способами адаптации к миру. Но, с другой стороны, наука, будучи универсальной системой знаний о мире, во многом унифицирует человека, лишает его уникальных черт. Мы живем в мире, который, опираясь на принципы рациональности, формирует некий образ усредненного человека. Единая система воспитания, образования, формирования общепринятой иерархии ценностей, которые транслируются средствами массовой информации, и рационализм, порой доходящий до откровенного прагматизма, - это те факторы, под влиянием которых находится огромная часть человечества, особенно, если речь идет о развитых странах. Не поэтому ли все чаще сегодня можно услышать заявления о том, что классическая система ценностей устарела. Будущее человечество нуждается в новых стандартах и правилах как в отношении к миру в целом, так и в отношениях внутри общества. Это совсем не означает необходимость отказа от науки и всего, что с ней связано. Но еще одна двойственная составляющая человека – связь души и тела, необходимость взаимодействие физического и духовного заставляет нас вернуться к вопросу о диалектике знания и веры. В начале ХХ в. многие считали, что рационализм окончательно победит в ближайшем будущем, но этого не случилось до сих пор. «Не только творческая мысль, но и творческая страсть, страстная воля и страстное чувство должны расковать затверделое сознание и расплавить представший этому сознанию объективный мир». Религия берет на себя вопросы, на которые у науки нет ответов. А если они вдруг и появляются, их содержание не устраивает самого человека. При всей рациональности, мы не можем относиться к себе лишь как системе взаимодействующих клеток или органов. Стремясь понять собственную природу, мы обнаруживаем в самих себе многое, что необъяснимо с естественнонаучной точки зрения, что не соответствует природной целесообразности. И, чаще всего, это касается тех проявлений человеческой природы, которые вызывают в нас неподдельные восхищение, восторг и удивление. Диалектика веры и знания – одна из вечных философских проблем. Лишь, изучая их взаимодействие, достоинства и недостатки, мы можем приблизиться к пониманию самих себя и смысла собственного существования.

Список литературы:

1. Бердяев Н.А. Философия свободы Смысл творчества. Опыт оправдания человечества / ред. Д.С. Дамте – М.: Академический проект, 2015. – С. 522.
2. Конт О. Дух позитивной философии. Слово о положительном мышлении / пер. с франц. И.А. Шапиро. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2003. – С. 256.
3. Философия: учебник для вузов / Б.И. Липский, Б. В. Марков – М.: Юрайт, 2011. – С. 477.
4. Философия: учебное пособие / А.А. Горелов. – М.: КНОРУС, 2012. – С. 217.

Проблема соотношения знания и веры, рационального и иррационального, в более узком значении - науки и религии имеет давнюю историю. Соотношение знания и веры может вылиться в одну из трех основных позиций:

абсолютизация знания и полная элиминация веры;

гипертрофирование последней в ущерб знанию;

попытка совмещения обоих полюсов.

В размышлениях философов разных направлений и ученых конца ХХ века все чаще можно встретить рассуждения о том, что научной мысли нужна вера, как правой руке левая рука, и неумение работать обеими руками не следует считать особым преимуществом. Обосновывается это тем, что в научном и в религиозном познании задействованы в принципе разные структуры человеческого существа. В науке человек действует как "чистый ум"; совесть, вера, любовь, порядочность - все это "подмога" в работе ума ученого. Но в религиозно-духовной жизни ум - это рабочая сила у сердца.
Эту идею высказал еще Н.А. Бердяев, утверждавший, в отличие от О. Конта, что знание и вера не мешают друг другу, и ни одна из них не может заменить или уничтожить другую, так как в "глубине" знание и вера образуют единство.
В настоящее время усиливается интерес к проблеме иррационального , то есть того, что лежит за пределами досягаемости разума и недоступно постижению с помощью известных рациональных (научных) средств, и укрепляется убеждение в том, что наличие иррациональных пластов в человеческом духе порождает ту глубину, из которой появляются все новые смыслы, идеи, творения.
Взаимопереход рационального и иррационального - одно из фундаментальных оснований процесса познания. Рациональное (мышление) взаимосвязано не только с чувственным, но и с другими - внерациональными - формами познания.
Большое значение в процессе познания имеют такие факторы, как воображение, фантазия, эмоции и др. Среди них особенно важную роль играет интуиция (внезапное озарение) - способность прямого, непосредственного постижения истины без предварительных логических рассуждений и без доказательств.
Кроме того, в структуре научного знания существуют элементы, не укладывающиеся в традиционное понятие научности:

философские,

религиозные,

магические представления;

интеллектуальные и сенсорные навыки, не поддающиеся вербализации и рефлексии;

социально-психологические стереотипы;

интересы и потребности и т.д.

Начиная с немецкой философии Канта - Гегеля и с методологических достижений создателей квантовой физики, представления об активности познающего субъекта и неотделимости исследователя от экспериментальной ситуации стали нормативными.
Исследования Гилберта и Гёделя в математике показали принципиальную открытость для чувственного, внерационального познания любой, даже самой формализованной системы знания, какой не является ни одна естественнонаучная (тем более гуманитарная) дисциплина. Это значит, что вера, интуиция, эстетическое чутье, озарение (инсайт) и т.д. принципиально неустранимы из научного и обыденного мышления.
Более того, с середины XX в. исследованиями теологов более очевидными стали гносеологические обоснования догматики и вероисповедных принципов. Исследования философов - М. Элиаде, Р. Отто, Ж. Дерриды и др. - священного, сакрального показали сложность познавательного и практико-теургического процесса, где вера, интуиция и знание, образ и ценность образуют сложное единство. Развитие, становление любой научной теории осуществляется обычным порядком. И вера здесь занимает такое же место, как и в любом знании. Однако в этом случае правильнее было бы говорить о другой,нерелигиозной вере , которая состоит в психологической уверенности в правильности содержания высказывания. Эта вера играет важную роль как в обыденной жизни, так и в научном познании. Данная вера обусловлена принципиальной открытостью любого знания, в том числе и знания научного.
Существуют качественно различные виды такой веры, обладающие различной степенью мотивации поступков человека: от уверенности в чем-либо (например, в том, что и завтра университет продолжит работу) до жизненных убеждений в неизбежность торжества добра над злом и т.д.
Подобный тип веры - неотъемлемый компонент практической деятельности. В своей жизнедеятельности человек постоянно принимает решения, осуществляет волевой выбор. Обстоятельства, при которых принимаются решения, очень редко бывают однозначными и чаще всего допускают несколько альтернатив в выборе стратегии и тактики деятельности. Там, где индивид не может прийти к однозначному решению на основе имеющейся информации и его выбор не навязан ему принуждением, вступает в силу свободная воля. Индивид вынужден опираться на свою веру в успех предприятия.
Можно утверждать, следовательно, что вера и знание представляют собой диалектически взаимосвязанные противоположности. Вера помогает действовать в условиях неопределенности. Если бы существовала полная информированность, то отпала бы необходимость в вере. Однако такая информированность в нашем мире принципиально невозможна. Поэтому устранить неопределенность при принятии решений человеку никогда не удастся. Однако при принятии решения в ситуации неопределенности действует не только воля человека, но и его эмоциональная оценка окружающего мира, его чувства, настроение, оценка окружающего как приятного или неприятного, должного или недолжного, правильного или неправильного.
В этих оценках, как убедительно показывают исследования психологов, мысль человека (рациональное) неотделимо от эмоций, чувств человека (иррационального). Мы видели, что мировоззрение человека как необходимый компонент имеет и мироощущение - чувства, с помощью которых мы воспринимаем окружающий мир. Природа творчества человека также напрямую связана не с рациональностью, мышлением, а с бессознательными психическими процессами - еще одной гранью иррационального в человеческой жизнедеятельности.
Таким образом, знание и вера, рациональное и иррациональное в жизнедеятельности человека, в его познании окружающего мира, в его практической деятельности представляют собой неразрывное единство, необходимое для целостного, полноценного, полнокровного миропонимания каждого человека. И эта полнокровность должна находить свое выражение и в профессиональной деятельности человека, личности, понимающей и преобразующей окружающий мир.

Через всю историю проходит эта проблема. Это видно из первых шагов – приод апологетики и патристики – разрабатываются две т.з. – 1) античная ф. в лице Платона, стоиков – подготовила все, что нужно для создания христиансткой ф. 2) категорическое отрицание возможности использования ф. мысли.

Одни веруют, чтобы понимать, а другие разумеют, чтобы верить. Концепция АВрелия Августина – верую, чтобы понимать.

Зрелый период схоластики. Концепция Фомы Аквинского – о связи знания и веры – «Все истины рациональны, и чел-к может их понять, но не каждый. Есть в теологии сверхрациональное знание. Оно доступно Богу и разуму Бога. Взаимосвязь веры и науки в том, что мы все принимаем из науки, но если что-то не может быть понято, ссылаемся на Бога.

ИИдея о том, что достаточно одной веры. Хотя принцип Аквинского доминировал.

Поздний период схоластики. Концепция двух истин – 1 в науке, 1 в теологии. Союз между теологией и философией разрушается. В рамках средневековой ф. – эволюция ф. мысли. Теология была лишь формой. В конце концов появляется независимая от теологии ф.

Еще 1 проблема – спор об Универсалиях – это спор по поводу общих понятий. Со времен Аристотеля осталась эта проблема. Могут ли универсалии существовать отдельно от вещей, существовать в виде идеального бытия? Вопрос остался нерешенным. В чем смысл проблемы?

1) позиция реализма – общие понятия существуют в виде идей (еще Платон говорил об этом)

2) номинализм (Росцелин, Абеляр) – общих понятий как таковых нет, они лишь появляются в качестве слова, фиксируя общие особенности сходных предметов

Проблема субстанции в западноевропейской философии 17 века (Декарт, Спиноза, Лейбниц).

Р.Декарт, Б.Спиноза, Г.Лейбниц

Рене Декарт (1596 – 1650) – выдающийся французский математик, физик, физиолог, центральная фигура философии XVII в. Основные сочинения – «Рассуждения о методе» (1637), «Начала философии» (1644).

Декарт, как и Ф.Бэкон, полагал основной задачей научного познания овладение естественными силами природы. Однако, свое учение французский философ, в отличие от бэконовского эмпиризма, построил на основе рационализма (лат. ratio – разум), то есть, на приоритете разума над чувствами , которые субъективны, недостоверны, обманчивы. Логика рассуждений Декарта выглядит следующим образом:

Ощущения обманчивы, поэтому возможно сомневаться во всем, в том числе в существовании собственного тела;

Наличие сомнения, которое является актом мышления, указывает на существование мыслящего субъекта;

Следовательно, единственная и достоверная основа знания заключена в положении: «^ Я мыслю, следовательно, существую» («Cogito ergo sum»).

Идеалом научного знания для Декарта являлась математика, в частности, геометрия Эвклида, построенная дедуктивным методом. Именно дедукция, по Декарту, должна стать основным способом построения научной теории. Движение мысли должно идти от общего к частному, от общих идей к конкретным представлениям. Общие идеи, по Декарту, носят «врожденный» характер, то есть изначально присущи нашему разуму. Обосновывая свой метод, Декарт выделяет следующие моменты:

Основой познания является «интеллектуальная интуиция» - четкое, не вызывающее сомнений представление о чем-либо: «все воспринимаемое нами ясно и отчетливо – истинно»;

- поэтому сложные вопросы необходимо сначала разложить на простые и интуитивно ясные положения, которые не вызывают никаких сомнений;

Опираясь на эти интуитивно ясные и отчетливые для ума идеи, разум, используя дедукцию, должен вывести все необходимые следствия.

К основополагающим «врожденным идеям» Декарт относил геометрические аксиомы, основные математические понятия (например, идею числа), идею Бога, идеи материальной и духовной субстанции. Что касается ощущений, то они будут истинными, если логически непротиворечиво и последовательно укладываются в самоочевидные общие идеи. Именно последние выступают критерием истины, а не ощущения, которые истину лишь иллюстрируют.

В онтологии Декарт был дуалистом (лат. duo – два), то есть выдвинул в качестве основы бытия два независимых первоначала : нематериальную и материальную субстанции. Человек, по Декарту, воплощает в себе единство этих двух начал: разумной души и материального механизма тела.

Учение Декарта и направление в философии и естествознании, продолжавшее его идеи, получило название «картезианство» (от латинизированной формы его имени – Картезий). Влияние картезианства на развитие философии и науки XVII –XVIII вв. было глубоким и многосторонним. Гносеологический рационализм Декарта заложил основы новой методологии научного познания, получившей в европейской традиции дальнейшее развитие.

В русле идей картезианства создавал свое учение голландский философ ^ Бенедикт Спиноза (1632 – 1677), построивший свой главный труд «Этика» дедуктивным методом по геометрическому образцу. Однако, в отличие от дуализма Декарта, онтология Спинозы построена на монистической основе: существуют не две, а лишь одна субстанция. Придерживаясь позиций пантеизма , Спиноза полагал, что единая субстанция – это ничем не обусловленная и никем не сотворенная природа, она же – Бог. Субстанция является причиной самой себя (causa sui), бесконечна в пространстве, вечна во времени и обладает только двумя фундаментальными свойствами (атрибутами), доступными человеческому познанию – протяженностью и мышлением. Отдельные природные явления (камень, цветок, животное и т.п.) представляют собой единичные проявления субстанции, ее «модусы».

Разделяя, как и большинство новоевропейских мыслителей, позиции механистического детерминизма, Спиноза распространил этот принцип и на поведение человека: поступки людей всегда предопределены, но «свои действия они осознают, причин же, которыми они определяются, не знают». Поэтому «свобода воли» – это всего лишь иллюзия, а действительная свобода состоит в умении жить в соответствии с «порядком вещей». Отсюда – знаменитая формула Спинозы, выражающая диалектическую взаимосвязь свободы и необходимости (закономерности): «Свобода есть осознанная необходимость».

Учение Спинозы стало одним из важнейших этапов в философии Нового времени, целый ряд его диалектических идей получил дальнейшее развитие в философии Гегеля и других мыслителей.

Традиции декартовского гносеологического рационализма также продолжил немецкий философ и математик ^ Готфрид Лейбниц (1646 – 1716). Вонтологии Лейбниц отверг и дуализм Декарта, и пантеистический монизм Спинозы, заняв позицию плюрализма (признания множественности субстанций). Он изложил свое учение о «монадах» - мельчайших, обладающих активностью духовных единиц бытия, которые являются основой всех предметов и явлений чувственно-воспринимаемого мира в трактате «Монадология» (1714) .

Философские идеи Лейбница получили дальнейшее развитие в немецкой классической философии, в частности, в творчестве Иммануила Канта.